Логотип Азиатской конной дивизии: Двуглавый Орел Российской Империи и Соёмбо (с луной, солнцем и тройным языком пламени) – древний символ монгольского народа, ставший гербом Монголии после объявления в 1911 г. независимости. В качестве иллюстраций использованы фотографии из книг востоковеда С.Л. Кузьмина.
https://humus.livejournal.com/5031387.html
http://users.livejournal.com/_petrusha/374299.html
https://humus.livejournal.com/3334339.html
https://humus.livejournal.com/3580572.html
К СТОЛЕТИЮ УБИЙСТВА БАРОНА УНГЕРНА
«К последнему морю» (окончание)
Особую часть писем, написанных Бароном непосредственно перед началом последнего своего похода, занимают его послания, обращенного к киргизам…
Под ними в то время подразумевались не только собственно киргизы, но и казахи. В письмах же Романа Федоровича, как пишет их публикатор, востоковед С.Л. Кузьмин, имелись в виду «казахи, граничащие с Монголией и живущие на западе страны. Данное письмо отражает взгляды Унгерна на единство народов Евразии “монгольского корня”. Эти взгляды, берущие начало от времен Империи Чингисхана, имеют под собой реальное этническое основание. Однако, после распада этого государства, они постепенно стираются в сознании мусульманского населения Средней Азии» (Кузьмин-2004. С. 631).
Охота казахов с беркутами на западе Монголии в Баян-Улгийском аймаке.
Вождям киргизского народа (май 1921 г.): «Я ни на один день не прекращал борьбы с разрушителями и осквернителями России и всех народов и государств, с большевиками-коммунистами. Они захватили власть и над значительной частью киргизского народа и судьба его жизни, его имущества, веры и чести будет такова, как судьба русского народа.
Сражаясь рука об руку с монгольскими племенами и подвергая вместе с ними опасности жизнь свою и моих войск за независимость Монголии, я сблизился с монгольским народом, понял его веру, обычаи и его заветные, горячие, благодарные думы о судьбе их родины. Вот почему я обращаюсь к вам, единоплеменникам моих боевых соратников-монголов, с этим посланием, веря, что вы поймете меня.
Зная хорошо Запад, где родились гибельные учения большевизма и коммунизма, зная западную культуру, оценивая пользу и вред, идущие оттуда, я явно вижу, что монгольским племенам, где бы они ни жили, грозит смертельная опасность как со стороны русской, так и со стороны китайской революции, для которой уничтожение порядка, истинных законов и обычаев веры, а затем и самих народов, зараженных чумою революции, является главной целью. [...]
Я продумал план этой борьбы. Он одобрен Святейшим Богдо-ханом и лучшими людьми Монголии. Борьба эта в объединении всех племен Внешней и Внутренней Монголии, управляемой ныне Богдо-ханом и его правительством в Урге. Дальнейшая задача – соединение всех племен и верований Монгольского корня в одно независимое, могущественное Срединное государство, которое будет, как ветвь огромного дерева, питаться от могучего древнего древа верной прежним заветам Срединной Империи, возглавляемой Императором из кочевой Маньчжурской [Цинской. – С.Ф.] династии, носительницы веры, верности и любви ко всем народам Великого Монгола [входившими в Империю Чингисхана. – С.Ф.]» (Там же. С. 161).
Джалханцза-хутухта Дамдинбазар.
Из проекта письма киргизам (казахам), написанного Бароном от имени председателя Совета министров Монголии Джалханцза-хутухты (май 1921 г.): «Революционеры Южного Китая, посягнув на верховную власть маньчжурской династии Цин, кровь от крови монгольской и плоть от плоти нашей, ввергли недавно великую страну в пучину невыносимых страданий, лишений и бедствий, истощая ее междоусобной войной, голодом и мором – таким наказанием Небо гневается за безверие, предательство и злобу коварных и преступных людей.
У этих злых людей два лица – одно улыбающееся, с хитрыми устами, говорящими о счастье народов; другое мрачное и злобное, грозящее народам разорением, бесконечным кровопролитием, гибелью и смертью. Эти люди с двумя лицами с лживой кротостью ягненка и с хищной злобностью голодного бешеного волка на ваших глазах разрушили Российскую Империю, превратили Китай в место кровавой бойни, безысходного голода и черной смерти. Пришли они в нашу сторону на наши земли, по которой шел, неся свой крепко веками закованный меч против богоотступников, великий вождь всех монголов Чингисхан и другие богатыри, рожденные нашими женщинами на нашей древней и славной земле. Мы видели, что за революционерами – этими коварными, как ядовитые змеи, злыми людьми идут к нам неверие, нищета, преступления – и справедливо, хотя и сурово карающий Божий гнев. [...]
Святейший Богдо-хан восстановлен в свои законные права, страна готова начать жизнь по вере, истине и добру. Народ стремится к крепким разумным порядкам, дающим силу, богатство и счастье. Независимая Монголия и ее правительство понимают, что сила в единении всех единомышленников, помня славные века Срединного Царства и высокопросвещенную и богоугодную власть Маньчжурской династии, давшей славных и могучих Императоров, владевших всей Азией и удививших народы Запада развитием культуры, не разрушившей, как это случилось на Западе, а укрепившей веру, добрые обычаи и ненарушимые законы, мудро управляющих делами и думами честных и верных народов Монгольского корня.
Вожди и старейшины киргизские! [...] Вы посмотрите на Запад, оглянитесь на его прошлое, где он в огне и крови и в дерзкой безумной борьбе человека с Богом. Запад дал человечеству науку, мудрость и могущество, но он дал в то же время безверие, безнравственность, предательство, отрицание истины и добра. Разве вы не знаете, вожди народа киргизского, как с грохотом, проклятием и рыданием разрушались и гибли великие государства Запада, дробились и снова соединялись для того, чтобы вновь распасться и исчезнуть?
Теперь преступные коммунисты стараются поднять во всех государствах Запада и Востока кровавый бунт, разбивают и жгут все, что было сделано до них, уничтожают миллионы людей и открывают дорогу беззаконным преступлениям и страшной смерти от голода и небывалых болезней. В этом пожаре среди убийства и разрушения гибнет все, до чего дошел ум и воля человека. Там, на Западе, началась гибель целых Царств, и смерть истребляет целые народы.
У субурганов.
Желать ли и нам, монголам, такой участи? Желать ли и нам того, чтобы наши и ваши степи покрылись костями монголов и чтобы на наших землях рыскали бы лишь голодные и хищные звери, не встречая ни людей, ни скота? Мы, монголы независимой Монголии, мы хотим и будем бороться со смертельной опасностью, грядущей с Запада от коммунизма, мы хотим спасти великие и славные монгольские народы и племена, каким бы языком они не говорили и какому бы божеству они не поклонялись бы. Это спасение лишь в возрождении Срединного Царства, куда стекаются все те народы, колыбелью которых была наша древняя монгольская земля с ее безграничными степями и недоступными горами.
Мы, ветви и отпрыски Великого Монгола [Чингисхана], сумеем взять от Запада все, что нужно Срединному Царству и для его могущества, богатства и счастья, но мы также сумеем сохранить в чистоте нашу веру, обычаи чести и любовь к правде, добру, народу и родной земле. Перед нами огромная и славная работа, за которую нас добром помянут сотни и тысячи счастливых монгольских поколений» (Там же. С. 162-163).
Из письма Кабук-Саурскому вану, одному из князей в Синьцзяне, написанному Бароном от имени неизвестного монгольского сановника (май 1921 г.): «Мы чувствуем теперь, как жилось нам при Цинской династии и как без нее. Теперь в Китае избран президентом революционный большевик [Сунь Ятсен]. От такого правительства можно ожидать только плохое. Если ранее китайцы свои обещания не исполняли, то теперь тем более ждать от них нечего: эти злодеи большевики не признают Бога-Неба, отнимают табуны, стада и имущество в свою пользу. Всё то, что дорого и свято каждому честному человеку, честному народу, ими осмеяно и поругано. Эта подлая религия идет с Запада и дошла уж до Китая.
Вашему Сиятельству очевидно, что теперь происходит в бывшей Великой Российской Монархии.. Вы знаете, что там восстал брат на брата, сын на отца, все враждующие ненавидят друг друга, забыли Бога, отнимают друг от друга последнее имущество, все голодают. Там теперь нет Белого Царя, Его убили, а народом правят революционеры-большевики.
Если Вы хотите сохранить свою власть, если Ваш народ дорожит Богом, честью и своим имуществом, то необходимо избавиться от революционного Китайского правительства и помочь восстановлению Синьцзяна, восстановлению Цинской династии. Только в этом спасение от злой религии большевиков.
Мы освободились, теперь вы сговаривайтесь с монархистами и начинайте борьбу против зла. Один Бог для людей, мы с вами одинаковые кочевники, у нас одинаковые интересы и много общих обычаев и преданий. Надо всем нам объединиться, всем народам Срединного Царства выступить на борьбу против зла, за великие устои и заветы Востока, за добро, за честь и за предания народов. Присоединяйтесь к нам, мы вам поможем и вас поддержим.
И великое будет счастье, когда мы достигнем великих задач, указанных самим Небом» (Там же. С. 164-165).
Охота в окрестностях Урги.
Письма Барона не впервые служат основанием для осмысления его планов. Вот что, например, писал в своих воспоминаниях, вышедших в 1942-м, офицер Азиатской конной дивизии Н.Н. Князев:
«В письме генералу Чжан Куйу, который в 1921 г. командовал войсками Маньчжуро-Хайларского района, датированном 5 мая 1921 г., барон заявляет, что он вошел в сношения с киргизами Букеевской орды, имевшей исторический притязания на территорию от Иркутска до р. Волги. Что же касается генерала Чжан Куйу, то ему предлагается из Пекина действовать в направлении на Тибет и китайский Туркестан (к сожалению, благодаря, может быть, плохим переводам, фраза не вполне ясна), подчеркивая необходимость восстановления Императорской Династии в целях спасения Китая от революционной заразы. “Как только мне удастся дать сильный и решительный толчок всем отрядами лицам, мечтающим о борьбе с коммунистами, – писал барон – как только я увижу планомерность поднятого в России выступления, а во главе движения – преданных и честных людей, я перенесу свои действия в Монголию и союзные с ней области для окончательного восстановления Династии Цинов. В чем вижу меры борьбы с мiровой революцией”.
В другом письме от 20 мая 1921 г., адресованном в Пекин одному из сановников Китайской Империи, барон еще подробнее рисует свою паназиатскую программу. После обычных комплиментов, которые соответствовали хорошему китайскому тону, барон писал: “В настоящее время мной обращено особое внимание на восточно-монгольские области, которые должны явиться оплотом против натиска революционного Китая, а затем будут приняты меры для объединения Западной Монголии. По одобренному Монгольским правительством плану, присоединяющиеся области не будут подчинены власти Совета министров в Урге, но сохранят в целости и неприкосновенности самостоятельность аймаков, свои законы и суды, административно-общественную структуру, составляя лишь в военном и финансово-административном отношении одно целое, в виде добровольного союза под благословением Богдо. …Цель союза двоякая: с одной стороны, создать ядро, вокруг которого могли бы сплотится все народы монгольского корня; с другой стороны – оборона военная и моральная от растущего влияния Запада, одержимого безумием революции и упадком нравственности во всех душевных и телесных проявлениях. За Кобдосский район я спокоен также, как и за урянхайский народ, они охотно присоединяются сюда, испытав одни – гнет Китайской республики, другие – тяжелую руку китайских революционных коммунистов и коммунистов-большевиков. Следующим этапом организационной работы, идущей под лозунгом “Азия для азиатов”, является создание “Срединного Монгольского Царства”, в которое должны войти все монгольские народы. …Я уже начал сношения с киргизами… Следует подчеркнуть во всех отношениях необходимость спасения Китая от революционной заразы, путем восстановления Маньчжурской Династии, так много сделавшей для монголов и покрывшей себя славой. Необходимо вернуть в дело китайских магометан, для которых связь наша киргизами единоверцами может служить реальным мотивом для переговоров” (И.И. Серебренников “Великий отход”. С. 84-85).
Перед монгольскими владетельными особами барон Унгерн ставил три главных цели: 1) военного и финансового объединения аймаков, в виде добровольного союза под благословением Богдо-хана; 2) сплочение монгольского народа всего корня и 3) оборона военная и моральная от растущего разлагающего влияния Запада, одержимого безумием революции и упадком нравственности.
Основной своей целью барон, таким образом, имел борьбу против разложившегося, безнравственного Запада, являющегося носителем идеи мировой революции; но в первую очередь устремлял свою энергию на борьбу с коммунистами в России» (Кузьмин-2004-2. С. 29-30).
Монгольский князь в Урге.
При всей кажущейся несбыточности всех этих планов, изложенных в письмах барона Р.Ф. фон Унгерн-Штернберга, вряд ли, однако, стоит характеризовать круг, высказанных в них идей, как «авантюризм» или как «ни на чем не основанные фантазии».
«Следует заметить, – справедливо пишет современный воронежский историк С.В. Хатунцев, – что эти прожекты, кажущиеся сейчас несбыточными, в первой половине XX века абсолютно фантастическими не являлись: обстановка, сложившаяся во Внутренней Азии после крушения Китайской и Российской Империй, благоприятствовала осуществлению самых невероятных геополитических комбинаций»: https://archipelag.ru/geopolitics/osnovi/prospect/buddhist/
«…В историческом и геополитическом отношении, – считает востоковед С.Л. Кузьмин, – Р.Ф. Унгерн добился в Монголии гораздо больше, чем имевшие намного более крупные силы генерал A.C. Бакич – в Монголии, адмирал A.B. Колчак – в Сибири, атаман Г.М. Семенов – в Приморье и т.д.» (Кузьмин-2004-2. С. 328).
Кочевники-тангуты.
Это понимали и наиболее дальновидные люди в Европе.
Вот слова, сказанные автором «Заката Европы», германским историософом Освальдом Шпенглером, студентам университетского кружка немецкого искусства в Вюрцбурге:
«Приблизительно в 1920 году в Центральную Азию в качестве предводителя добровольческого отряда прибыл барон фон Унгерн-Штернберг, которому в кратчайшие сроки удалось собрать отряд примерно из 150 тысяч человек, лично ему преданных, превосходно обученных и вооруженных, способных осуществить любую поставленную им задачу. Вскоре этот человек был убит большевиками. Если бы этого не произошло, то невозможно было бы предположить, какие события разыгрывались бы сегодня в Азии и как выглядела бы карта мiра. Без сомнения, так называемая национал-азиатская армия, состоящая из сотен тысяч человек и находящаяся в Туркестане, полностью удерживает в своих руках судьбу Азии. Независимо от того, выступит ли она против Индии, Китая или Персии, на каждом шагу продвижения она будет встречать тысячи сторонников, а на всем этом континенте отсутствует сила, которая могла бы оказать серьезное сопротивление такого рода воодушевленному натиску. Но это привело к тому, что поле боя, которое во времена мiровой войны ограничивалось территорией Европы и западной границей России, распространилось на весь Старый свет. Этот континентальный массив в чрезвычайно короткие сроки может быть вовлечен в события, для которых прошлое столетие не предлагает никаких прецедентов» (Перевод с немецкого М.В. Медоварова).
Освальд Арнольд Готтфрид Шпенглер (1880–1936).
Слова эти были произнесены 26 февраля 1924 г., три года спустя после гибели Барона.
«Это был день, – вспоминал немецкий мыслитель, – в который начался процесс о государственной измене против зачинщиков гитлеровского путча в Мюнхене. Что я говорил там, относится и к сегодняшнему дню с не уменьшившейся силой»: https://politconservatism.ru/articles/osvald-shpengler-predislovie-k-politicheskim-sochineniyam-myunhen-1933
Продолжение следует.