Логотип Азиатской конной дивизии: Двуглавый Орел Российской Империи и Соёмбо (с луной, солнцем и тройным языком пламени) – древний символ монгольского народа, ставший гербом Монголии после объявления в 1911 г. независимости. В качестве иллюстраций использованы фотографии из книг востоковеда С.Л. Кузьмина.
http://users.livejournal.com/_petrusha/374299.html
https://humus.livejournal.com/3334339.html
https://humus.livejournal.com/3580572.html
К СТОЛЕТИЮ УБИЙСТВА БАРОНА УНГЕРНА
«К последнему морю» (продолжение)
Продолжаем публикация отрывков из писем барона Р.Ф. фон Унгерн-Штернберга, написанных им из Урги весной 1921 г. и адресованных азиатским князьям, ламам и военачальникам, раскрывающих детали его Реставрационного Монархического Проекта.
Монгольские юрты.
Из первого письма Палта-вану [1], тарбагатайскому князю: «…Хочется от всего сердца поздравить Вас с избавлением от смерти. Я с грустью слышал [о] покушении на отравление Вас Вашими родственниками, чем глубоко возмущался.
Поздравляю Вас также с получением законного наследства и утверждением Вас в законных правах. Смею Вас заверить, что Вашей судьбой я очень интересуюсь, не только как высоко симпатичной мне личностью, но и как человеком одинаковых со мною взглядов, от которого я ожидаю больших дел и теперь и в будущем. В последующем позволю себе, как старший и долго воевавший, дать Вам некоторые дружеские советы, которые, я надеюсь, Вы примете с должною вдумчивостью, как просвещенный и образованный князь. […]
Прежде, чем приступить к делу, войдите в связь с алтайским губернатором (Ли Чжанкуй) и другими Вашими соседями, проверьте и установите их образ мыслей, твердость их убеждений. Никогда не забывайте, что единственно верный путь к предстоящему успеху – это восстановление маньчжурского хана, не смущайтесь возражениями и сомнениями, что в старые времена императоры иногда держали сторону Китая и что это может быть и теперь. Ведь, как я говорил, всегда этому можно противопоставить союз автономных государств, союз Тибета, Синьцзяна, Халхи, Внутренней Монголии, Барги, Маньчжурии и Шаньдуна.
Не забывайте, что Ваши подданные – ламаиты, а соседи – магометане. Вам необходимо избрать равнодействующую, общую между ними дорогу, дабы ни в чем не сталкивались интересы отдельных народностей и не нарушались их исторические заветы и традиции. Обратите также Ваше просвещенное внимание на дунган [китайцев-мусульман. – С.Ф.], могущих быть хорошими помощниками в деле восстановления царей, не упускайте из вида и русских магометан, которые близки к дунганам по своему мiровоззрению. По непроверенным слухам, Джа-лама, кажется, коварный и вредный человек. […]
Оканчивая письмо к Вашей светлости, еще раз хочется сказать Вам, что время настало, что нельзя упустить такого момента, как восстановление Богдо, весть о чем разнеслась по всему Срединному Царству; поэтому не теряйте ни минуты. Бог Вам поможет в святом деле. Я верю, что сбудутся предсказания лам, и Вы сделаете то великое, что предначертано Вам Повелителем Вселенной» (Кузьмин-2004. С. 131-132).
[1.] Сын пророссийски настроенного князя. Учился в Петербурге в гимназии и Пажеском корпусе. В 1921 г. ему был 21 год. На письма Барона не отозвался.
Палта-ван.
Из второго письма Палта-вану (27 апреля 1921 из Урги): «Во Внутренней Монголии и Маньчжурии работа по восстановлению династий двигается вперед и, быть может, недалеко то время, когда и над Срединным Царством засияет свет и разольется всеобщее счастье его народов.
Вы, Ваша светлость, конечно, сами видите и чувствуете, что теперь пора приступить к работе, к большой самостоятельной работе, к борьбе за великие цели и задачи Востока. Необходимо действовать совместно, решительно, необходимо соединиться, нельзя теперь терять ни минуты.
Надо иметь в виду и воспользоваться и тем, что в Китае избран президент, известный революционер-большевик, доктор Сун-я-це [Сунь Ятсен]. Очевидно, что от такого правительства, во главе которого стоит большевик, нельзя ожидать ничего хорошего для Монголии и Тибета. Очевидно, что подлое революционное учение Запада, приносящее человечеству столько вреда, проникло в Китай. Необходимо теперь же начать действовать, чтобы спасти народы Востока от гибельных революционных учений и пагубных идей гнилого Запада.
Верный к тому путь – объединение автономных Монголии, Тибета и Синьцзяна в крепкий федеративный союз и последующее восстановление Цинской династии. Только этим путем можно охранить великие устои и проблемы Востока, охранить честь и достоинство его народа, охранить обычаи, предания и заветы. […]
Зная просвещенные взгляды Вашей Светлости по этому вопросу, я глубоко уверен, что Вы сделаете все от Вас зависящее, примите все меры и не упустите благоприятно сложившихся обстоятельств, начав действовать и работать на пользу святого дела. Богдо-гэгэн восстановлен – начало положено, теперь необходимо продолжать работу и употреблять все усилия, чтобы довести до конца великое дело, предначертанное самим Небом. Я помню предсказание лам, указывавших на предстоящую исключительную будущность и значение Ваше на западе и верю в то, что это должно совершиться» (Там же. С. 132-133).
Сунь Ятсен (1866–1925) китайский революционер, основатель партии Гоминьдан (1912).Вскоре после революции избран временным президентом Китайской республики, однако продержался на этом посту недолго: с 1 января до 1 апреля 1912 г. В 1913 г. провозгласил начало второй революции, но потерпев неудачу, бежал в Японию. В 1923 г., с целью захвата власти, договорился о поддержке СССР. С этого времени находился, как и его жена Сун Цинлин (1893–1981), под плотной опекой чекистов действовавших под ширмой Коминтерна: https://sergey-v-fomin.livejournal.com/241437.html
Скончался в ходе агитационно-дипломатической поездки по Северному Китаю. Незадолго до кончины он оставил свой отзыв об СССР: «Этот свободный союз республик является подлинным наследством безсмертного Ленина мiру угнетенных народов. Жертвы империализма будут опираться на него, защищая свою свободу и стремясь к освобождению от международной системы, которая с древних времен основывалась на порабощении, войне и нетерпимости».
Незадолго до смерти Сунь Ятсен выразил желание быть похороненным на ленинский манер в мавзолее, что и было исполнено. В 1940 г. посмертно ему было присвоено звание «Отца нации».
Из первого письма Цэндэ-гуну, баргутскому князю (март 1921 г. из Урги): «Как и следовало ожидать, война из Западной Европы переноситься теперь на Восток. Красные уже завоевали полсвета и будут распространяться к востоку. По дошедшим до меня сведениям, Юг Китая заключил союз с большевиками против Севера. Вероятно, разыграется война на полях Маньчжурии, и к этому надо быть готовым. С сожалением думаю, что, пока китайские начальники сговорятся и соединяться, разразится над ними гроза. […]
Я думаю, что с генералом [Чжан Куйу] надо держать самые добрые отношения, так как нельзя упускать из вида, что, если будет восстановлена Маньчжурская династия, то вопрос этот разрешится сам собою.
Совершенно напрасно многие рассчитывают на Японию, думаю, что там также началось разложение внутри, среди войск и народа. Она сама должна покончить еще с этим злом и только тогда может быть деятельным помощником в борьбе с красными. Подтверждением моего взгляда служит нерешительность их действий.
Вам, конечно, известно, как ужасно подлое большевистское учение и как быстро оно укореняется. Вся Россия теперь страдает, брат пошел теперь на брата, сын на отца, все обеднели, голодают, забыли Бога. Вы знаете, что моя цель, мои стремления – это восстановление царей. Надо начать с востока, монголы для этого очень удобны, так как они не забыли еще, как им хорошо жилось при маньчжурском хане. Я знаю и верю, что свет придет с Востока и принесет счастье всему человечеству» (Там же. С.134-135).
Найден-вану, князю Внутренней Монголии (10 апреля 1921 г.): «Из перехваченных телеграмм радио и газет видно, что Китай в настоящее время не может выслать войск против Халчи. Теперь там выборы нового президента, кроме того, Чжан Цзолинь отказывается посылать свои войска в Халху. Во Внутренней Монголия тоже, по-видимому, началось серьезное движение против Китая. Да и вообще, пока улягутся внутренние раздоры в Китае, пройдет много времени. Поэтому теперь нельзя спать, надо работать и работать, не упуская ни одной минуты и надо, не откладывая, собирать сотни, обучать и быть готовыми ко всякой случайности, дабы монгольские войска могли во всякое время смело встретить врага. Необходимо иметь в виду и использовать благоприятный момент, чтобы быть спокойным за будущность Монголии и будущность Маньчжурской династии.
Вероятно, Вы слышали кое-что о красных монголах. Дело в том, что большевики успели развратить небольшую часть монгол аймака Тушэту-хана и, соединившись с ними, думают, по-видимому, вести войну с Китаем. Их цель – повредить автономии Халхи, поссорить с Китаем и распространить среди монгол вредную большевицкую религию, чтобы потом, воспользовавшись слабостью монгол, ограбить и захватить стада и табуны себе. Прошу Вас не брать в свои войска монгол, имеющих отношение к красным: остерегайтесь их, эта зараза хуже оспы и чумы. […]
Знакомый мне и верный генерал [Чжан Куйу] воюет сейчас с китайскими хунхузами. […] Не можете ли Вы как-нибудь снестись с ним письменно или другим путем, указав, что Вы воюете за восстановление Маньчжурской династии? Следовало бы Намаки перетянуть на свою сторону, указав также, что, соединившись, вместе образуется грозная сила, борющаяся за одну цель. Прошу не забыть войти в связь с Найман-ваном и во что бы то ни стало с [Ли Чжанкуем]» (Там же. С. 141).
Найден-вану, князю Внутренней Монголии (27 апреля 1921 г.): «Не можете ли Вы мне достать влиятельное в магометанском кругу лицо? Я послал бы его для переговоров насчет маньчжурского хана в Синьцзян.
Еще раз повторяю, что во всех Ваших словах и письмах должна быть ярко выражена мысль, что объединение монгол должно совершаться во имя идеи правды, чести и добра, торжества религии, ради укрепления законного властелина Монголии – святого Богдо и восстановления Цинской династии как символа торжества этих идей» (Там же. С. 142).
Начальнику отдельного отряда войск, действующих в провинции Цицикар: «Небо располагает нами, и ни один человек не знает заранее, как повернутся его дела, как и когда ему будет хорошо, а когда плохо. Потому-то так драгоценна бывает поддержка в трудную минуту. Как отрадно чувство, когда заранее знаешь, от кого можно ожидать помощи, и как тяжело сознание, когда видишь [неразборчиво], что неоткуда ожидать поддержки, когда знаешь, что сам виноват в этом, ибо в свое время пренебрег другими, отвергнув, что могло принести обильные плоды. Эти плоды в трудную минуту могут быть в сто раз драгоценнее, чем та небольшая услуга, которая в свое время почти ничего не стоила. […]
Ваше Превосходительство, вероятно, слышали обо мне, но, может быть, Вам не ясны дела борьбы, которую я веду. Я сражаюсь с врагами всего человечества, революционерами. Это люди, которые пренебрегли всеми небесными и человеческими законами, у которых нет религии, нет царей, нет чести, нет ничего святого. Вы знаете, что теперь в России брат пошел на брата, сын на отца, все друг у друга грабят, все голодают, все забыли Небо. Я считаю, что каждый честный человек обязан теперь вести борьбу против этих ужасных людей, религия которых, как страшная зараза, распространяется по всему мiру. Эта зараза хуже чумы и холеры.
Вам теперь понятно, почему я воевал против войск Го Сунлиня, который так предательски изменял Ли Чжанкую и прошлом году. Нам, честным военным, [неразборчиво] надо всем взяться за оружие и вести борьбу за великое дело, за восстановление Срединного Царства, за восстановление царей, какой бы национальности они ни были. Я знаю, что только восстановление царей спасет теперь испорченное Западом человечество.
Как Земля не может быть без Неба, так и государства не могут быть без царей. Я твердо верю, что свет идет с Востока, где не все еще люди испорчены Западом, где еще свято, в неизменном состоянии хранятся великие начала добра и чести, посланные людям самим Небом» (Там же. С. 144-145).
Генералу Ли Чжанкую, военному губернатору Алтайского округа, монархисту (май 1921 г.): «Я знаю и верю, что только с Востока может идти свет, единый свет для существование государства на началах правды, этот свет – восстановление Царей. […]
Мне известно, что большинство [цзяньцзюней – военных губернаторов. – С.Ф.] – монархисты. Вам они тоже известны, а потому я не пишу их имена. Знаю и твердо уверен, что, вступив с ними в переговоры. Вы поможете нашему общему делу – делу борьбы со злом революционных учений, с противниками чести, правды и добра. Нам всем нужно объединиться и сделать это скорее – ибо время настало. Я уверен, что восстановленная Халха нам поможет в этом святом деле и успех будет обезпечен. Необходимо теперь же дать толчок к выступлению против общих врагов за великие цели, за великую правду Востока.
Возьмите на себя почин в этом деле, и я со своим войском с радостью помогу Вам. Вы сами знаете, что только совместная, строго обдуманная борьба принесет скоро плоды и даст радость и покой человечеству восстановленных Монархий. Цари – охранители религий, о чем человечество стало забывать. […]
Необходимо вступить в связь с магометанами и найти способы разъяснить [вред] розни, существующей между ламаитами и магометанами. […] Я хотел бы, [чтобы] Вы прислали ко мне, кто [нзб.] из кочевых алтайских киргиз, через кого я мог бы установить связь с алтайскими монголами и магометанами. Необходимо сделать это теперь же, чтобы предупредить повторение 1910 года, когда алтайские магометане были направлены против монгол. […]
Вероятно, различные слухи обо мне дойдут до Вашего Превосходительства, а потому, пользуясь случаем, я хочу Вас заверить, что мною руководит единственная и главная цель – это борьба с разрушителями великих человеческих устоев, борьба за правду и свет, идущий с Востока, борьба за восстановление Царей» (Там же. С. 146).
Монгольская женщина, приговорённая к голодной смерти.
В заключительных строчках последнего письма говорится о слухах о зверствах Барона, активно распространявшихся его врагами, до сих пор являющихся общим местом в отзывах о нем. Кроме красных была и еще одна, тесно связанная с ними, заинтересованная сторона. Один из подчиненных Романа Федоровича писал ему об эффекте такой пропаганды (20 марта 1921 г.): «…Сведения газет Маньчжурии о том, [что] якобы в Урге были уничтожены поголовно все евреи с семьями, создало еврейско-китайский блок, занимающийся вылавливание унгерновцев» (Там же. С. 122).
В свое время наслушавшийся таких слухов генерал В.М. Молчанов тщетно пытался найти им подтверждение. «Он был странным человеком, – писал он о Бароне. – Люди, видимо, его любили, не знаю, за что. Возможно, он был жестоким по отношению к своим людям, к своим бойцам, но, насколько мне известно, не по отношению к окружающему населению. Он требовал исключительно строгой дисциплины. Я слышал, что у него были какие-то камеры пыток. Но когда я впоследствии был на станции Даурия, я не нашел никаких следов каких-либо пыток или иных методов, которые, как говорили, он применял. Я провел на станции Даурия целую неделю, когда сражался там с красными, и искал эти камеры пыток, но не мог их найти. Его офицеры говорили, что он был очень строгим, но в то же время очень заботился о своих людях. И мне кажется, что если бы он был таким уж зверем, то его бы, наверное, прикончили» (В.М. Молчанов «Последний белый генерал». М. 2009. С. 168).
Продолжение следует.