«Не будет ли против нас природа?..»
За разразившейся вскоре войной люди забыли предшествовавший ей разгул стихии.
Пахнет гарью. Четыре недели
Торф сухой по болотам горит.
Даже птицы сегодня не пели,
И осина уже не дрожит.
Стало солнце немилостью Божьей,
Дождик с Пасхи полей не кропил.
Приходил одноногий прохожий
И один на дворе говорил:
«Сроки страшные близятся. Скоро
Станет тесно от свежих могил.
Ждите глада, и труса, и мора,
И затменья небесных светил.
Только нашей земли не разделит
На потеху себе супостат:
Богородица белый расстелет
Над скорбями великими плат».
Анна Ахматова «Июль 1914» (11-20 июля 1914).
Немногие современники писали о предвоенных бедствиях в воспоминаниях. Их можно понять: вскоре произошли вещи поважнее и потрагичнее этого. Лишь газеты и журналы сохранили на своих осыпающихся страницах информацию и фотографии, повествующие о страшных событиях весны и лета 1914 г.
Пожар Александровского пассажа и Малого театра в Москве 2 мая 1914 г.
Для начала несколько записей из Царского дневника за июнь: «Солнце жарило по-крымски» (8-го); «Жара была колоссальная» (11-го); «Жара на палубе была черноморская» (20-го); «неистовая жара» (26-го).
В день отплытия французского президента Пуанкаре, 10 июля, в четверг, Государь записал в дневнике: «С запада полезла большая туча; прошла гроза с ливнем как раз перед нашим уходом с Пуанкаре в Кронштадт».
Казалось, сама природа предупреждала…
«…Весна, – вспоминал генерал А.Ф. Редигер, – была на редкость знойная и сухая, так что лесные пожары стали обычным явлением, и в воздухе носился запах гари. При таких условиях было крайне мучительно оставаться в городе, особенно в нашей квартире, крайне нагревавшейся солнцем» (А.Ф. Редигер «История моей жизни. Воспоминания военного министра». Т. 2. М. 1999. С. 365).
Но и тех из петербуржцев, кто сумел выехать в привычные места отдыха (многие – в последний раз в жизни!), стихийные бедствия, поразившие в тот год Россию, не обошли стороной.
«Горит Русь, и это так мрачно, так страшно, если подумать, – писал Горький Е.П. Пешковой из Мустамяки 2 июля 1914 г. – Из моего окна по ночам видно, как вдруг вспыхивают сухостойные деревья, – точно свеча зажжется и – погаснет тотчас же» (А.М. Горький «Письма к Е.П. Пешковой. 1906-1932». М. 1966. С. 159).
Пожар Малого театра.
О том же писал он и сыну: «Лето – отвратительное, дикая жара, в двадцати губерниях – лесные пожары. Недавно был лесной пожар в трех верстах от деревни, где я живу, выгорело 5 тысяч десятин, целую неделю стоял густой дым, дышать нечем. А около станции, за 6 верст от дома, где я живу, и сейчас горит торфяное болото. В Шлиссельбургском уезде пожар так разыгрался, что возникло опасение, как бы не взорвались пороховые заводы и пироксилиновый – случись это – Петербург разрушило бы взрывом…» (Там же. С. 357).
Далее приведем выписки из газет, наряду с сообщениями об убийстве Эрцгерцога Франца-Фердинанда в Сараеве и покушении на Г.Е. Распутина в сибирском селе Покровском, заполнившие столбцы прессы.
«Лесные пожары, – писали в московском журнале “Искры”, сопровождая текст многочисленными фотографиями, – стали обычным явлением. Из года в год с наступлением жаркого времени начинается пожар “Зеленой Руси”. В этом году лесные пожары приняли особенно широкие размеры. В десятках губерний на огромном пространстве горел строевой лес и торфяные болота. Россия превратилась в пылающий костер. С этой бушующей огненной стихией в большинстве случаев совершенно невозможно бороться. Огонь пожирает тысячи, десятки тысяч десятин, пока его движение не прекратит дождь. Горящие леса распространяют на десятки верст запах дыма и гари. Жар от пламени был так силен, что в некоторых местах крестьяне отказывались бороться с огнем и неохотно шли рыть канавы, прекращающие его распространение. Во многих местах на пожары были высланы воинские команды. Следует заметить, что вся борьба с пожарами ведется чисто “домашними” средствами, далеко не достигающими своей цели, вследствие полного отсутствия каких-либо предупредительных мероприятий. Тысячи крестьян, сгоняемых из окрестных сел, войска, вызываемые из городов, бывают совершенно безсильны перед бушующей стихией, не зная даже, как и приступить к тушению. Сплошь да рядом администрация узнает о лесном пожаре лишь тогда, когда огонь охватит громадные пространства, и тушение становится весьма затруднительным. На миллионы, десятки миллионов рублей выгорело лесов за эти две последние недели» («Лесные пожары» // «Искры». М. 1914. № 27. С. 212).
А вот картинка, так сказать, с натуры. 30 июня. Псковщина. Деревня Пожнищи. «Лес горит, дым застилает все низины, солнца не видно, пахнет тлеющей тряпкой, “поганюк” (гад – ужи, змеи, ежи, лягушки) ползет и убегает из леса, а мужики, в красных рубахах, степенные, рослые, красивые, добродушные и осанистые, сидят, большею частью, дома, пьют чай отдыхают по случаю воскресного дня.
Сизая туча дыма за избами слегка колеблется. Ветра нет. Парит. Продолжает погромыхивать в небесах.
Останавливаю пролетку у первой избы.
Выходит псковитянка – высокая, сероглазая женщина лет под 50 и ласково зазывает нас:
– Здравствуйте, милости просим, заходите! […]
– А лес у вас не тушат? Лес-то общественный?
– Наш, общественный… Утомились тушить. Как будто пожар угомонился малость… Божья воля! Иван! Поди, – барин спрашивает.
Иван, стройный пятидесятилетний красавец, с очень умными глазами и влекущей к себе улыбкой, сходит с лестницы двухэтажной избы и здоровается со мной за руку.
– Нельзя ли, – говорю, – к лесу вашему добраться? […]
– Успеется, барин. Горит теперь не шибко. А Господь дощик пошлет – и ладно, – и сгорело-то всего пока десятин десять, не больше» («В дыму пожаров» // «Биржевые Ведомости». № 14232. СПб. 1914. 1 июля. Утренний вып.).
Тот же автор сообщал 1 июля из Изборска: «Трудно определить сколько десятин горело и горит в Псковской провинции. По официальным сведениям, полученным мною из верного источника, сгорело 100 тысяч десятин лесных пространств, да тысяч 75 торфяных болот. А сколько еще сгорит? […] Организована борьба с лесными пожарами, можно сказать хорошо – помощь подается быстрая и действительная. Как только губернатор получает телеграмму: “горит там-то, столько-то”, немедленно снаряжается экспедиция. Командируется на место бедствия полицейский чиновник, который собирает соседних крестьян, и те, – как сообщил мне один из таких деятельнейших противопожарных эмиссаров, – охотно идут на пожар. Не требуется принуждения, да угрозами ничего и сделать нельзя было бы, принимая во внимание момент. Но охотно тушат только казенные леса. Кроме того, губернатор посылает команды солдат, ведущих себя геройски. Губернатор же (барон Медем) сносится с железнодорожными управлениями, и без малейшей проволочки являются экстренные поезда. Всё совершается быстро, как на войне. Сами офицеры и генералы идут в огонь. К сожалению, тушить нет возможности. Все усилия направлены только на предотвращение и локализацию пожара. Труд каторжный: есть нередко нечего, купить негде, жара нестерпимая – и воды нет» («В дыму пожаров» // «Биржевые Ведомости». № 14236. СПб. 1914. 4 июля. Утренний вып. С. 2).
Информационные колонки газет тех дней напоминали будущую хронику военных действий:
«Молога, Ярославской губернии. Пожар городского леса разрастается. Огонь направляется к городу. Общая площадь пожара в городском лесу свыше 50 квадратных верст. […] В церквах и монастыре все время служат молебны о ниспослании дождя» («Лесные пожары» // «Биржевые Ведомости». № 14238. СПб. 1914. 5 июля. Утренний вып. С. 2).
Ярославские крестьяне копают канавы для защиты села от быстро распространяющегося пожара.
«Дубровка, Орловской губернии. В ночь на 1 июля здесь сгорело 10 домов с надворными постройками и складами. Уничтожено огнем много товаров.
Бежецк, Тверской губернии. На днях выгорела дотла деревня Прислон Селищенской волости. Огнем уничтожено 60 изб крестьян (в большинстве зажиточных) и почти все холодные пристройки.
Нижний Новгород. 4 июля. Выгорело почти всё село Печи Лукояновского уезда. Сгорело 158 жилых домов со всеми надворными постройками, 80 амбаров, 90 сенниц и 70 бань» («Деревенские пожары» // «Биржевые Ведомости». № 14238. СПб. 1914. 5 июля. Утренний вып. С. 2).
«Петербург. В казенном лесничестве Ново-Ладожского уезда, обнимающем 19 000 десятин, возник грандиозный пожар. Население безсильно в борьбе со стихией» («Пожары» // «Утро Юга». Ростов-на-Дону. 1914. № 154. 5 июля. С. 3).
«Слуцк. Под влиянием засухи в разных местах уезда в июне выгорело свыше 250 крестьянских дворов. В наиболее пострадавших деревнях с разрешения губернатора открыты комитеты по оказанию помощи погорельцам. Возбуждены ходатайства о безплатном отпуске леса на постройку. Деревня Селище, выгоревшая вследствие большой скученности строений, единогласно решила перейти к хуторскому землепользованию» («Засуха» // «Биржевые Ведомости». № 14238. СПб. 1914. 5 июля. Утренний вып. С. 2).
Однако горели не только леса да торфяники, но и города, не исключая столицы.
«2 июля в Петербурге произошел грандиозный пожар. На углу Лиговки и Обводного канала пылали несколько деревянных домов, населенных извозчиками и мелким рабочим людом. На пожар были вызваны все части. Однако он принял настолько обширные размеры, что не хватило ни людей, ни шлангов и некоторые места остались совершенно не защищенными. Пожаром уничтожено 25 домов. Тысяча людей осталась без крова. В огне погибло четыре человека. Сгорели десятки лошадей, масса сена и овса» («Грандиозный пожар» // «Искры». М. 1914. № 27. С. 213).
Горящие дома на Обводном канале в Петербурге. 2 июля 1914 г.
Подробности этого пожара приводились в общероссийских газетах: «Тушение небывалого в Петербурге пожара на Обводном канале было окончено вчера в 7 часов утра. Место пожарища представляет из себя площадь в квадратную версту. […] Около 4 часов утра, во время разборки 5-этажного каменного флигеля д. № 39 по Обводному каналу левая сторона дома рухнула. В д. № 41 рухнувшей трубой были убиты двое жителей дома, намеревавшихся вытащить свой последний скарб.
Погорельцы с уцелевшими вещами. Угол Лиговки и Обводного канала.
Оставшиеся погорельцы не досчитываются своих родственников. На улицах происходят ужасные сцены. Несмотря на охрану имущества, многие погорельцы подверглись нападению хулиганов, которые, отбирая у них последние крохи, заявляли, что это имущество их. […] Обездоленные погорельцы, потерявшие всё свое имущество, группами ходят по пожарищу, разыскивая среди пепла и угля остатки своих вещей. […] Огнем уничтожено 27 флигелей каменных и деревянных…» («Подробности пожара на Обводном канале» // «Биржевые Ведомости». № 14236. СПб. 1914. 4 июля. Утренний вып. С. 2).
Пожарные на крыше дома на Предтеченской улице. 2 июля 1914 г.
«Не успели еще пожарные служители отдохнуть от небывалого пожара на Обводном канале, как в 6 часов 50 минут утра было сообщено о вновь начавшемся грандиозном пожаре по Фонтанке, д. № 61. Весь город сразу облетела весть, что горит Апраксин двор. […] Огонь сразу перекинуло на каретный магазин Исакова, и в течение 10 минут оба магазина (шорные Сальникова и каретный Исакова) представляли один костер. […] Для охраны имущества был вызван батальон 89-го Беломорского полка. Общий убыток от пожара достигает свыше 100 тысяч рублей» («Пожар на Фонтанке» // «Биржевые Ведомости». № 14236. СПб. 1914. 4 июля. Утренний вып. С. 2).
Брандмайор с помощником наблюдает за тушением пожара на Апраксином дворе. 3 июля 1914 г.
«Пожаром на Невском судостроительном заводе причинен миллионный убыток» («Пожар на судостроительном заводе» // «Утро Юга». Ростов-на-Дону. 1914. № 154. 5 июля. С. 3).
«Большие пожары последних дней, – отмечал “Петербургский курьер”, – ярко показали всю несостоятельность постановки пожарного дела в Петербурге. Пожарных не хватает, они выбиваются из сил и порой совершенно не в состоянии работать. Не меньше намучились и лошади. […]
– Раньше, бывало, сами рвутся при звонке, а теперь и силой не вытащишь, – говорят пожарные. – Все ноги лошади поразбивали ездой по камням. […]
В Александро-Невской части люди не отдыхали трое суток. Сначала работали на Обводном канале, другую ночь на Невском судостроительном заводе, наконец, теперь снова на Обводном канале около Архангелогородского моста. Кроме того еще в это же время выезжали на ряд мелких пожаров.
Сил не хватает. Руки и ноги точно не свои, не чувствуешь их. Поверите, я три ночи не спал. Чуть забудешься немного, звонок, тревога, собирайся опять! – рассказывал мне один пожарный» («Город и пожарные» // «Петербургский Курьер». 1914. № 163. 6 июля. С. 2).
Охрана денежных документов, спасенных при пожаре Апраксина двора.
Происходили пожары даже на воде.
«В 60 верстах от Казани, против Мариинского посада, сгорел пароход “Царица”. Он шел из Астрахани в Нижний Новгород, имея более 200 пассажиров.. Пожар произошел около 1 часа ночи, когда почти все пассажиры спали. В несколько минут пароход был в огне. Не растерявшись, командир приказал направить пароход к луговому берегу, на песок. Охваченная пламенем “Царица” на всех парах шла к берегу. Плач и крики неслись над рекой. Многие бросались в воду на полном ходу и погибали. Пока установлено, что погибло 12 человек. Пароходство понесло от пожара убытков на сумму более трех миллионов рублей, не считая еще тех претензий, которые, несомненно, будут предъявлены пострадавшими. Кроме того, в огне погибла касса парохода» («Гибель парохода» // «Искры». М. 1914. № 24. С. 190).
Пожар на пароходе «Царица», плывшем из Астрахани в Нижний Новгород.
Находившаяся в то время во Франции долгое время бывшая начальницей Института благородных девиц (сначала в Казани, а затем в Петербурге) Мария Львовна Казем-Бек сделала в своем дневнике запись (10/23 июля 1914): «…В России засуха и повсюду горят леса. Не верится, чтобы на пространстве многих губерний лесные пожары происходили от неосторожного обращения с огнем. Точно все сговорились повсюду раскладывать костры, зная, как легко загораются леса в жаркое и сухое время. Само собой разумеется, что всё это поджоги. Враги, чем могут, причиняют всякие беды России… Забастовки тоже дело их рук…» (М.Л. Казем-Бек «Дневники». М. 2016. С. 367). (Читая такое, понимаешь, как при всех огромных сдвигах, мы, в сущности, мало изменились с тех пор.)
«Очевидно, после Петрова дня разрешается охота и на красного петуха». Газетная карикатура в связи с пожарами лета 1914 г.
В тот год Россия проходила испытание не только огнем.
В результате наводнения в Кургане в городе оказались залитыми все крупнейшие мебельные магазины, а людям приходилось спасаться на крышах своих домов.
Наводнение в Кургане.
В московских Грузинах после ливня люди ходили по колено в воде. Градом побиты были огороды и цветники москвичей («Искры. М. 1914. № 24. С. 190).
В московских Грузинах после сильного дождя.
«11-го июля близ Кисловодска произошло крушение товарного поезда. После непрерывных ливней в течение трех недель вода реки Подкумок вышла из берегов и подмыла насыпь и устои пути. Шедший товарный поезд с двумя паровозами со всеми вагонами рухнул в реку. Первый паровоз, оторвавшись, прошел опасное место благополучно и тем спасся. К месту катастрофы шел в это время пассажирский поезд со скоростью 50 верст в час. Машинист оторвавшегося паровоза соскочил с него и дал тревожные сигналы фонарем. Благодаря этому удалось избежать еще более ужасной катастрофы. Из-под обломков товарного поезда извлечено восемь трупов поездной прислуги. Погиб также машинист второго паровоза. Железнодорожное сообщение было прервано на несколько суток как раз в разгар съезда публики на минеральные воды» («Крушение поезда» // «Искры». М. 1914. № 24. С. 190).
Сошедший с рельсов под Кисловодском товарный состав. 11 июля 1914 г.
«За Невской заставой, на углу проспекта Михаила Архангела и Железнодорожной улицы, перестраивали одноэтажный каменный дом. Вчера, 30 июня, жители соседних домов были разбужены страшным треском. Многие повыбежали на улицу. Продолжавшийся грохот и огромные тучи пыли указывали, что в строящемся доме произошла катастрофа. Глазам сбежавшихся представилась зловещая картина разрушения. Капитальная стена, расположенная внутри дома, на всем своем протяжении и до самого основания рухнула, увлекая за собой потолки и полы всех четырех этажей. Из груды развалин неслись человеческие стоны. Немедленно же были сделаны попытки проникнуть внутрь дома и оказать помощь пострадавшим, но зловещий грохот и падение отдельных бревен каждый раз возвращали смельчаков назад» («Строительная катастрофа с человеческими жертвами» // «Петербургский Курьер». 1914. № 158. 1 июля. С. 2).
В одних губерниях люди спасались от воды на крышах домов, в других – поля выгорали от засухи.
Семейство на крыше затопленной лавки поселка Никольский. Большинство населения осталось без жилья и имущества.
«Тула. […] Страшная жара сильно запалила рожь, а овес и клевер сожгла. Урожай плохой; во многих местах не возвратили и семян» («Засуха» // «Биржевые Ведомости». № 14238. СПб. 1914. 5 июля. Утренний вып. С. 2).
Ливни и град, принявшие характер стихийного бедствия, уничтожили в Бессарабии в первые числах июля свыше двадцати тысяч десятин хлебной нивы и виноградников («Ливни и град» // «Биржевые Ведомости». № 14238. СПб. 1914. 5 июля. Утренний вып. С. 2).
«Нижний Новгород. Со всех концов нашей губернии идут вести о неурожае хлебов и трав. Пчеловоды сообщают в губернское земство, что сбора меда нет, и травы сгорели. По губернии отслужены молебны о дожде. Население опасается грядущего голода» («Засуха» // «Биржевые Ведомости». № 14238. СПб. 1914. 5 июля. Утренний вып. С. 2).
«Владимiрская губерния. 4 июля. Над Березниковской волостью Судогодского уезда пронесся град. Выбиты озимые и яровые. Убытки громадны» («Град» // «Биржевые Ведомости». № 14238. СПб. 1914. 5 июля. Утренний вып. С. 2).
Падение железнодорожной фермы во время пожара 7 июля 1914 г. на строительстве Императорского моста на железнодорожном узле под Симбирском. Этот мост через Волгу должен был стать одним из самых больших в Европе (свыше двух верст в длину).
Пришли и вечные предвестники смут и народных бедствий – болезни.
«Вологда. 4 июля. В пределах Вельского уезда и частью в Кадниковском, Вологодском и Тотемском уездах появилась сибирская язва. [...] В течение двух недель заболело 13 человек, умерло трое. Скота заболело 406, пало 248 голов» («Сибирская язва» // «Биржевые Ведомости». № 14238. СПб. 1914. 5 июля. Утренний вып. С. 2).
«По сведениям Министерства внутренних дел, число чумных случаев в Астраханском районе с 12 мая достигло до 48, из коих 45 окончились смертью» («Чума в Астраханской губернии» // «Петербургский Курьер». 1914. № 163. 6 июля. С. 2).
«Комиссия о мерах борьбы с чумой объявила уезды Брацлавский, Винницкий, Ямпольский и Подольский неблагополучными по холере, а губернии Волынскую и Киевскую – угрожаемыми по холере» («Холера» // «Раннее Утро». М. 1914. № 159. 12 июля. С. 3).
Нас, познакомившихся сегодня с «лентой новостей» июня-июля 1914 г., не могут не поразить вот эти слова из телеграммы Г.Е. Распутина, отправленной в те дни в Петергоф («Верная Богу, Царю и Отечеству». С. 507): «Не будет ли против нас природа?»
Можжевельника запах сладкий
От горящих лесов летит.
Над ребятами стонут солдатки,
Вдовий плач по деревне звенит.
Не напрасно молебны служились,
О дожде тосковала земля:
Красной влагой тепло окропились
Затоптанные поля.
Низко, низко небо пустое,
И голос молящего тих:
«Ранят Тело Твое Пресвятое,
Мечут жребий о ризах Твоих».
Анна Ахматова «Июль 1914». (20 июля 1914).
Продолжение следует.