Илья Репин. Портрет С.Ю. Витте. 1901-1903 гг. Третьяковская галерея. Фрагмент.
ДЕНЬГИ И ВЛАСТЬ
Путь во власть
Известный русский общественный деятель, депутат Государственной думы А.С. Шмаков, объяснявший головокружительную карьеру С.Ю. Витте его определенными «связями и симпатиями», отмечал следующие ее вехи:
«Уже в молодости Витте был обласкан еврейскою семьею Рафаловичей в Одессе и определен на службу в управление Юго-Западных железных дорог, где, между прочим, сподобился титула “герцога Тилигульского” – за катастрофу с воинским поездом, происшедшую от развала насыпи через речку Тилигул.
Алексей Семенович Шмаков (1852–1916) – известный присяжный поверенный, политический деятель и журналист.
Сколько помнится, Витте был тогда начальником движения, а в Каменец-Подольском окружном суде даже производилось дело…» (А.С. Шмаков «Международное тайное правительство». М. 1912. С. 564).
Из некролога А.С. Шмакова в московском журнале «Искры» (№ 26) за 1916 г.
Наша справка: Банкирский дом «Рафалович и Ко» был открыт в Одессе в 1833 г. Основатель дела Ш. Рафалович был известен тем, что поставлял Русскому флоту непригодную парусину. Принял православие с именем Федор. Дом находился в тесных отношениях с Лондоном, Парижем и Петербургом. В 1891 г. в результате неудачной совместной аферы Рафаловича и председателя Департамента государственной экономии Государственного Совета А.А. Абазы едва не обанкротился. После удачного шантажа Рафаловичем этого крупного чиновника, сообщившего ему детали совершенно секретной биржевой операции Министерства финансов, дело было улажено. Причем, активную роль в этом играл министр финансов И.А. Вышнеградский. Один из Рафаловичей (Георгий), наполовину одесский, наполовину французский еврей, родившийся в 1880 г., с 1906 г. жил в Англии, где финансово поддерживал известного сатаниста Алистера Кроули. Впоследствии этот представитель семьи Рафаловичей усиленно пропагандировал т.н. «украинскую независимость».
Что касается Общества Юго-Западных железных дорог, то его в то время возглавлял владелец известной банкирской конторы в Варшаве И.С. Блиох (1836–1901). Начал он свою карьеру мелким железнодорожным подрядчиком, однако вскоре, перейдя из иудаизма в кальвинизм, сильно разбогател, превратившись в заметного дельца.
Иван Станиславович был инициатором и крупным акционером солидных железнодорожных обществ: Петербург-Варшава, Либаво-Роменской, Киево-Брестской, Ивангород-Домбровской, Лодзинской и Тираспольской железных дорог. Наряду с Варшавским коммерческим банком, основал Варшавское общество страхования от огня, Кредитное общество и др. В 1877 г. был назначен членом Учредительного комитета Министерства финансов.
И.С. Блиох, банкир, председатель правления Общества Юго-Западных железных дорог.
Жил он в Варшаве, делами же фактически руководил вице-председатель правления, известный математик И.А. Вышнеградский, являвшийся, по определению С.Ю. Витте, «приказчиком» варшавского еврея. С тех самых пор завязываются тесные связи Сергея Юльевича с Вышнеградским, имевшим прочные связи положение в предпринимательском мiре.
В январе 1887 г. И.А. Вышнеградский был назначен министром финансов. Вскоре, по рекомендации министра, С.Ю. Витте был назначен директором Тарифного департамента.
Силовые линии международного финансового капитала сопрягались с очертаниями будущих военных союзов. «…Экономическая политика Вышнеградского, – подчеркивают исследователи, – способствовала решению одной из важнейших задач […] – сближению с Францией. В 1889-1891 гг. на парижской бирже была произведена конверсия русских процентных бумаг на сумму в 1,7 млрд. руб. В результате был заложен экономический фундамент под здание политического и военного союза России и Франции. В августе 1891 г. было заключено общеполитическое соглашение между двумя странами, а в августе 1892 г. генералы Н.Н. Обручев и Р. Буадефр подписали военную конвенцию» (Б.В.Ананьич, Р.Ш. Ганелин «С.Ю. Витте и его время». С. 56).
Иван Алексеевич Вышнеградский (1832–1895), министр финансов в 1887–1892 гг.
Таким образом, эти финансовые операции Вышнеградского на Парижской бирже означали привязку России к Франции. С течением времени нить эта крепла, превратившись, в конце концов, в экономическую удавку, означавшую серьезную зависимость России от Франции не только в политическом, но и военном отношении.
Что касалось С.Ю. Витте, то, будучи ближайшим сподвижником (и преемником) И.А. Вышнеградского, он не мог не участвовать в этой имевшей огромные мiровые внешнеполитические последствия операции своего патрона.
Тем замечательнее вот эти строки из его письма князю В.П. Мещерскому (Сергей Юльевич отлично знал, что кому должно/можно писать): «Боже, Царя храни и Марсельеза – это Христос Воскресе, распеваемый в синагоге. Для всякого француза наше Самодержавие есть варварство, а наш Царь есть деспот. Для нас их пресловутое egalité, fraternité и прочее есть реклама банкира Блока, печатаемая ежедневно во всех русских газетах. Французский парламент есть кощунство над здравым смыслом и колоссальнейший самообман».
Осенью 1892 г., незадолго до того, как И.А. Вышнеградского хватил удар, закончившийся смертью последнего и водворением на его место протежируемого им последние годы С.Ю. Витте, Император Александр III предъявил ему записку И.Ф. Циона (1835–1912), профессора Петербургского университета и Медико-хирургической академии, агента Министерства финансов в Париже.
В первую минуту сам он даже не нашелся, что сказать: «Судя по видимости – доказательство несомненное, но я убежден, что здесь есть какое-то недоразумение» («Из архива С.Ю. Витте. Воспоминания». Т. 1. Кн. 1. СПб. 2003. С. 282).
В записке говорилось о том, что И.А. Вышнеградский, осуществляя последний займ, взял от Ротшильдов взятку в 500 тыс. фр. К записке прилагалась копия из книг Ротшильда. Эта операция, по словам Витте, «была сделана группой банкиров, во главе которых стоял Ротшильд; это была первая операция, сделанная Ротшильдом после долгого периода времени, в течение которого Ротшильд не хотел делать с Россией операций вследствие еврейского вопроса» (Там же. С. 285).
Но на повестке дня стоял вопрос о том, чтобы покрепче привязать Россию к Франции в противостоянии ее Германии, и деньги тогда России решили дать.
«Ротшильд начал вести переговоры, – писал С.Ю. Витте, – прислал сюда поверенного; другие парижские банкиры, которых Ротшильд взял в свою группу, точно так же прислали своих представителей. Переговоры велись с Вышнеградским. […] Когда переговоры пришли уже к концу, […] Вышнеградский позвал к себе [директора С.-Петербургского международного банка В.А.] Ласкина и [банкира А.Ю.] Ротштейна и вдруг им говорит: “[…] …Эта операция, конечно, будет очень выгодна для банкиров, и я считаю, что консорциум, который будет делать заем, должен был бы мне уплатить комиссию в 500 тыс. франков”. […] Ротшильд согласился, да он и не мог не согласиться, и поставил 500 тысяч франков на счет русскому министру финансов» (Там же. С. 294-295).
Далее, однако, по утверждению Витте, эти деньги были якобы распределены между иностранными банкирами, которым Ротшильд отказал в сотрудничестве. Верить приходилось только на слово, ибо, хотя какие-то расписки и были представлены, Государь остался этим недоволен. Вышнеградский вскоре скончался. Бумаги с компроматом остались у Витте и, по его словам, потом, когда он покидал пост министра финансов, он их уничтожил (Там же. С. 283). Как говорится, концы в воду.
О возмутителе спокойствия, разумеется, не забыли. Уже в начале следующего Царствования, в 1895 г. за критику валютной реформы С.Ю. Витте И.Ф. Цион был лишен русского подданства и права на пенсию. Но и последний не сдавался, опубликовав в 1896 г. две брошюры: «Куда временщик Витте ведет Россию?», «Витте и его проекты злостного банкротства». Цион обвинял Вышнеградского и его преемника Витте в хищениях, финансовых злоупотреблениях, а также в составлении дутых бюджетов.
«Г. Витте, – предупреждал Цион, – с племенем Рафаловичей […] фатально ведет Россию к финансовой катастрофе…» («Константин Петрович Победоносцев и его корреспонденты». Т. II. Минск. 2003. С. 531).
При этом, заметим, сам И.Ф. Цион был евреем.
Илья Фаддеевич Цион (1842–1912) – еврей из Ковенской губернии (известен как Эли Цион). Доктор медицинских наук, физиолог, агент российского Министерства финансов во Франции, авантюрист, проводивший финансовые махинации. Ему даже пытались приписать «создание» Протоколов сионских мудрецов.
На публичные обвинения Витте ответил регулярной слежкой за Ционом, осуществлялась которая через П.И. Рачковского («Карьера Рачковского» // «Былое». 1918. № 2 (30). С. 78-87).
В собранных в Министерстве внутренних дел материалах для проведения в 1903 г. следствия по противоправным деяниям Петра Ивановича особым пунктом значилось: «Сведения об услугах, оказанных Рачковским без ведома своего начальства министру финансов, по делу о краже у известного Циона документов, относящихся к финансовым делам» (С.Г. Сватиков «Русский политический сыск за границей». М. 2002. С. 183). Сообщив одному из осведомителей адрес Циона, Рачковский велел выкрасть документы («Карьера Рачковского». С. 82).
Впоследствии Сергей Юльевич патетически писал о долголетней службе Императорам Александру III и Николаю II, при которой приходилось жертвовать «и своим благополучием, и своими материальными средствами, и своею жизнью для Них и для Родины» (Из архива С.Ю. Витте. Воспоминания. Т. 1. Кн. 2. С. 783). Однако никакими трескучими фразами было не прикрыть того, что знали в то время многие: честность С.Ю. Витте, как и его учителя И.А. Вышнеградского, у современников была под большим сомнением (Там же. С. 996, 998-999).
«На днях умер Вышнеградский, – занес в дневник в марте 1895 г. многознающий А.А. Половцов, – олицетворение грустных годов Царствования Александра III. То был человека, чрезвычайно богато от природы одаренный, но лишенный всякого нравственного чувства и преследовавший в жизни почти исключительно одну наживу. Сын бедного священника, начав карьеру с преподавания математики за крайне умеренную плату, он оставляет многомиллионное состояние, нажитое всякого рода мошенничествами сначала при подрядах по артиллерийскому ведомству, потом при управлении Юго-западными железными дорогами и, наконец, при всякого рода конверсиях и самых разнообразных денежных биржевых операциях под ведением его как министра финансов. […]
Вышнеградский, проходя темную дорогу к власти и почестям, нажил тесные связи с сомнительными личностями и остался до конца дней своих в зависимости от подобного рода связей. Около него грела руки шайка негодяев, с которыми он должен был считаться, опасаясь скандалов. […]
Назначение Вышнеградского министром финансов было поворотною точкою в приемах Царствования Александра III. Оно ознаменовало исчезновение преклонения пред существовавшими порядками и общественным характером состоявших во власти людей. То был первый пример безцеремонного возвеличения темного человека по каким-то темным интригам. Это разнуздало политические аппетиты разных пронырливых негодяев, которые стали успешно ломиться в недоступные им дотоле двери пользовавшихся еще некоторым уважением учреждений» («Красный Архив». Т. 46. М.-Л. 1931. С. 110-111).
В письме, направленном Государю Александру III, образовавшаяся в Петербурге «Лига защиты добрых нравов» обвиняла Витте во взяточничестве (Б.В.Ананьич, Р.Ш. Ганелин «С.Ю. Витте и его время». С. 406-407). Этот промысел выкормыш Вышнеградского не оставил и впоследствии: установлено, например, что Витте, через секретную агентуру Департамента полиции, состоял в небезкорыстных связях с английскими капиталистами (Р.Ш. Ганелин «”Битва документов” в среде Царской бюрократии. 1899-1901» // «Вспомогательные исторические дисциплины». Т. XVII. Л. 1985. С. 230-232; Б.В.Ананьич, Р.Ш. Ганелин «С.Ю. Витте и его время». С. 109, 122-123).
Тогда, в 1892 г. Витте готовился к самому худшему. По его словам, он был готов даже «подать в отставку и вернуться к своей частной деятельности» («Из архива С.Ю. Витте. Воспоминания». Т. 1. Кн. 1. С. 233). В те дни он публично, в одном из столичных салонов, заявил о предстоящей отставке и одновременно о полученном приглашении занять место председателя правления с огромным по тем временам окладом 200 тысяч рублей (Б.В.Ананьич, Р.Ш. Ганелин «С.Ю. Витте и его время». С. 54).
Получил он его от председателя правления С.-Петербургского Учетно-ссудного банка еврея Я.И. Утина.
Яков Исаакович Утин (1839–1916) – предприниматель и финансист, тайный советник (1885). Член (с 1885, а с 1903 – председатель) правления Петербургского учетного и ссудного банка – одного из крупнейших частных банков России. Находился в тесных дружеских и деловых связях с В.Н. Коковцовым (в 1904-1914 г. министром финансов, а в 1911-1914 гг. еще и Председателем Совета Министров). В 1906 г. в Париже участвовал в переговорах с представителями французских деловых кругов о предоставлении России крупного международного займа.
Еще трое братьев этого Якова Утина: Борис (1832–1872), Николай (1841–1883) и Евгений (1843–1872) – сыновья крестившегося гомельского иудея Исаака Утевского – со студенческих еще лет участвовали в революционном движении.
Николай Утин (слева) – как руководитель массовых студенческих волнений 1861 г. был заключен в Петропавловскую крепость, считался «правой рукой» Чернышевского. Вступив в 1862 г. в «Землю и Волю», был избран членом ЦК; участвовал в создании тайных типографий. Эмигрировав, сблизился с Герценом и Огаревым, занимаясь доставкой запрещенной литературы в Россию. В 1867 г. вступил в I Интернационал, сотрудничал с Марксом и Бакуниным. Охладев к революционному движению устроился на предприятия Лазаря Полякова в Румынии, а в 1877 г. подал прошение на Имя Императора Александра II о помиловании (заочно он был приговорен к смертной казни). Получив прощение, вернулся в 1878 г. в Россию, где управлял Сергиевско-Уфалейскими горными заводами барона Гинцбурга на Урале.
Евгений Утин (справа) – арестовывался за участие в студенческих волнениях, находясь, после освобождения, под гласным надзором полиции. С 1870 г. служил присяжным поверенным. Выступал защитником на многих громких политических процессах: «нечаевцев», 1871 г.; «193-х», 1877-78 гг. и других. Будучи одним из ведущих сотрудников журнала «Вестник Европы» выезжал по окончании франко-прусской войн во Францию, где тесно сошелся с небезызвестным Гамбеттой. Немало страниц книги Утина «Франция в 1871 г. Политические эскизы» были посвящены Парижской коммуне. «За весьма враждебное отношение к монархическому началу», постановлением Комитета министров тираж книги был уничтожен.
Но кривая, как говорится, вывезла: Вышнеградский и Витте остались на своих местах. «Теперь, – по словам историков, – в их руках оказались все нити управления экономикой, финансами и транспортом» (Б.В.Ананьич, Р.Ш. Ганелин «С.Ю. Витте и его время». С. 54).
Между тем не следует преувеличивать преданности С.Ю. Витте своему благодетелю И.А. Вышнеградскому. Выгораживая его перед Государем, Сергей Юльевич заботился, прежде всего, о самом себе.
Как только подвернулся удобный случай, в «Московских ведомостях» появились, инспирированные «благодарным учеником» сенсационные корреспонденции из столицы о неизлечимой болезни Вышнеградского, страдающего ярко выраженным параличом головного мозга, в связи с чем пребывание его во главе Министерства финансов вряд ли возможно.
Несомненно, что эти статьи сыграли свою роль в наступившей развязке. 30 августа 1892 г. С.Ю. Витте занял освободившееся министерское кресло, а подавший в отставку И.А. Вышнеградский 25 марта 1895 г. благополучно скончался.
Остается заметить, что все участники той газетной кампании были щедро вознаграждены заказчиком.
Продолжение следует.