Александр Дугин, Жан Парвулеско и Владимiр Карпец.
Закройщики «платья» для голого короля (окончание)
«Не дайте воображению вас запугать».
Уилки КОЛЛИНЗ.
Памятуя особую роль А.Г. Дугина в продвижении имени Жана Парвулеско в России и мiре, а также в создании своего рода его культа, при рассмотрении происхождения досье «Красная звезда» мы должны внимательно присмотреться к нему, как к возможному автору (соавтору или вдохновителю) этого текста, а заодно уж и к В.И. Карпецу – его другу и переводчику книги.
При этом нам неизбежно придется постараться понять саму суть тандема «Дугин-Карпец», без чего трудно будет оценить информацию, заложенную как в «оригинале», так и в «переводе» книги Парвулеско, касающуюся обстоятельств цареубийства. Нужно, наконец, оценить степень возможной причастности их к созданию этого текста.
У обоих было схожее происхождение.
Отец Александра Дугина, родившегося 7 января 1962 г. в Москве, – Гелий Александрович (1935–1998) – генерал Главного разведывательного управления Генштаба СССР, служил впоследствии в Российской таможенной академии, а за год до смерти был назначен начальником Регионального таможенного управления радиоэлектронной безопасности объектов таможенной инфраструктуры.
Владимiр Карпец родился 12 декабря 1954 г. в Ленинграде. Его отец Игорь Иванович Карпец (1921–1993), генерал-лейтенант милиции, был одним из влиятельных сотрудников министра внутренних дел Н.А. Щелокова (1910–1984) – ближайшего друга Л.И. Брежнева, командировавшего небезызвестного Гелия Рябова в Свердловск для поиска «царских останков».
Сам генерал И.И. Карпец в течение десяти лет (начиная с 1969 г.) возглавлял уголовный розыск страны, поставив своего рода рекорд долголетия пребывания на этом посту. В 1979 г. он был поставлен во главе Всесоюзного научно-исследовательского института МВД СССР, откуда, как близко связанный с опальным министром, которому он хранил верность, в 1984-м был уволен.
Генерал-лейтенант милиции Игорь Иванович Карпец был доктором юридических наук. В весьма краткой его биографии говорится, что родился он в Петрограде в семье военнослужащего (без упоминания должности и звания). С 1939 г. служил в РККА: до войны в управлении коменданта Ленинграда, с началом боевых действий – в управлении войск охраны тыла Ленинградского фронта. В 1943 г. вступил в ВКП(б). После демобилизации в 1946 г. поступил на юридический факультет ЛГУ.
Некоторые, скорее по въевшейся советских еще времен привычке, склонны полагать, что всё это «происхождение» (семья, родственные связи) не имеет, мол, решающего значения; готовы даже привести примеры, обосновывающие это их мнение; однако не зря ведь говорят: Не ты держишь корень, а корень тебя. (Как ни тужился, к примеру, тот же Константин Душенов, а взлетев однажды, приземлился в конце концов туда, откуда когда-то выпорхнул, используя теперь новоприобретенные знания и риторику для хорошо знакомой еще по военному училищу работе. Что и говорить, очень трудно бывает преодолеть семейное притяжение.)
Близко знавший А.Г. Дугина, руководитель «Евразийского Союза Молодежи» Павел Зарифуллин высказывался о нем так: «Он видел в идеологиях всегда средство для своего личного карьерного роста. Он всегда хотел попасть в истеблишмент, он считал себя его частью. Я бы сделал даже психоанализ Дугина, чтобы было понятно, о чём речь. Его отец, генерал таможни, бросил его в раннем детстве. Он всегда знал, что генетически он представитель элиты…»
http://www.gumilev-center.ru/duginskoe-evrazijjstvo-umerlo-da-zdravstvuet-evrazijjstvo/
Свой клановый и семейный долг прекрасно осознавал и В.И. Карпец.
Владимiр Игоревич Карпец (1954–2017).
В 2001 г., узнав, что я составляю сборник к 50-летию, в который предполагаю включить опубликованную в 2000 г. в «Русском Вестнике» (№ 23-24) хронику «Ипатьевский дом», где рассказывается в том числе и о деяниях протеже Н.А. Щелокова, одного из «открывателей» т.н. «екатеринбургских останков», Гелия Рябова, Владимiр предложил мне в качестве подарка (на самом деле все-таки, как он надеялся, своего рода «антидота») свою заметку «Досье “Щелоков”», которую я и поместил в сборнике «…И даны будут Жене два крыла» (М. «Паломникъ». 2002. С. 34-36).
Готовя этот пост, я перечитал ее и решил дать из нее весьма примечательную (в связи с обсуждаемой темой) выписку:
«Сегодня […] возникает соблазн думать, что генерал-полковник Щелоков был вовлечен в долговременный эзотерико-политический заговор с целью “замести следы” цареубийства 1918 года. Порой с таким суждением приходится сталкиваться, в особенности в патриотических кругах. Смею полагать, что дело обстояло несколько иным образом».
По словам автора заметки, Н.А. Щелоков «на полузакрытых приемах и встречах часто говорил о необходимости “делать породу” и “создавать новое дворянство”. […] Важное значение Щелоков и его окружение [в которое входил и генерал И.И. Карпец. – С.Ф.] придавали наследственным брачно-семейным связям. […] Интерес к монархии в этом кругу был вполне органичен, ибо только монархия могла бы дать легализацию военно-клановому государству. […]
Этим, скорее всего, и было продиктовано поощрение поисков Гелия Рябова. Конечно, в случае, если бы группа Щелокова набирала силу, скорее всего, речь затем пошла бы сначала о тайных, а потом и, возможно, явных, переговорах с представителями “кирилловской” линии [sic!]. Что-то иное вряд ли было возможно. […]
Приход к власти Андропова положил конец странным и во многом парадоксальным явлениям, существовавшим в недрах “застойной эпохи”. Характерно, что именно смещением и травлей Щелокова было ознаменовано начало всех “реформ” и “перемен”. […] “Дело Щелокова” – яркий эпизод конца советской эпохи, и характерно, что развертывание неомонархического проекта (тоже, впрочем, утопичного) уходит корнями в эту во многом загадочную историю».
Этот текст, кстати говоря, разрушает иллюзию о существовании «раннего» и «позднего», будто бы, Карпеца. В главном его направлении просматривается, наоборот, удивительная целостность и единство мысли, разве что это часто мешают увидеть цветные перышки да блёстки; ну да и невелик труд отбросить всю эту пёструю шелуху…
Небезынтересные детали позиции В.И. Карпеца содержатся в его размышлениях в связи с кончиной товарища, еще по учебе в МГИМО, писателя П.Г. Паламарчука (1955–1998):
«Петр был “взят извне” Он оставался внутри “старого правого”, “белого”, с чем я сейчас тоже не во всем согласен: если ты внук Красного Маршала, все же, по-моему, не следует писать о бароне Врангеле. Каждый несет в том числе и родовой крест, и его следует донести до конца.
Это не касается темы Царя : Царь не Белый, и не Красный, точнее, и то, и другое. “Белой кости” и “черной кости” для Царя нет, по крайней мере, не должно быть.
И еще часто думаю: на чьей стороне был бы Петр сегодня?»
http://svpressa.ru/blogs/article/142340/
Да, Петр Паламарчук, несмотря на схожее с Карпецом происхождение (внук маршала, сын морского офицера, Героя Советского Союза) был, несмотря на некоторую свою видимую «барственность» (скорее, впрочем, напускную), иным человеком. Его мне пришлось знать в последние пять-шесть лет.
Уже чувствуя приближение смерти, он, всячески стараясь подтолкнуть меня к вступлению в Союз Писателей и не зная, что я уже успел последовать его совету, хлопотал о моем приеме в Московскую писательскую организацию. Однажды, позвонив мне, он сказал, когда и к кому нужно зайти. Через несколько дней я с потрясением узнал о его кончине. (Выходит, зная об уходе, заботился о других. Этот поступок Петра – урок мне на всю жизнь!) А вскоре я отдал ему последнее целование на отпевании в Сретенском монастыре…
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/62413.html
Нужно отдать должное и Владимiру Карпецу: он никогда сильно не скрывал свою «масть» (не мог же он отвечать за то, что другие, не давая себе труда внимательно прочитать его тексты, считали почему-то по другому). Вот, например, фрагмент его ответа в ЖЖ одному из посетителей, писавшему ему, по принятому там обычаю (с выражениями там вообще особо не церемонились), не без запальчивости: «…Честно и признался бы, что являешься краснозадой большевицкой обезьяной, причем родовитой».
– «Да, я краснозадая большевиСТСкая обезьяна, чего не скрываю и чем горжусь. […] Северная Корея мне нравится тем, что там таких, как ты, нет, или они сидят по углам. Да, вы все креаклы мне (и не только мне) сильно надоели, и лично я готов предпочесть товарища Кима».
https://karpets.livejournal.com/1731346.html
В одном из комментов к другому по́сту Карпец кратко формулирует то, что совершенно явно вытекало из текстов, которые он в последнее время писал уже почти без всякой оглядки: «сегодня “красное” опасности не представляет».
Ему ответили (ivanchorny) «Если Россия – всё, остальное – ничто, понятно, как здесь Россия опускается в это ничто, которое В.И., похоже, ещё как любит. Раз уж Россия абсолютна, то и её враги, которые срослись ней, – тоже.
Карпец уговаривает нас, что красное это на самом деле родное […] Он боготворит власть, но не понимает, что, уча о браке власти с народом, делает Россию полужидовской [не в вульгарном этническом значении, разумеется, а в духовном смысле. – С.Ф.] страной. […] …Историософия автора [живого] журнала вынуждена быть хазарской, что на словах отрицается. […]
…Он хочет, чтобы это держалось хоть чем-нибудь, даже если это что-нибудь постепенно сползает в ничто. И здесь его поведение становится совсем “загадочным” – мумию [Ленина] просит оставить, но зачем-то подписывает письмо против Дзержинского. […]
В.И. делает Кремлёвскую стену, построенную Итальянцами и населённую трупами большевиков, стеной плача в своём подсознании, пытается пробиться через неё к России и не может. А ведь легитимность красного означает присягу на верность убийцам Царя, которого Карпец якобы чтит, ритуальное участие в этой крови».
https://karpets.livejournal.com/1728685.html
О пагубных последствиях и истинном смысле такого взгляда («одну Россию в мiре видя»: пушкинская характеристика, не забудем, декабриста Н.И. Тургенева) дают представление вот эти рассуждения Джона Р.Р. Толкина в частном письме об одной из сюжетных линий «Властелина Колец»: «Денетор был запятнан политикой как таковой; отсюда его падение и его недоверие к Фарамиру. Для него главной целью стало сохранение государства Гондор как такового, противостояние иному правителю, который сделался могущественнее, и бояться его и дать ему отпор следовало именно поэтому, а отнюдь не потому, что он безжалостен и злобен. Меньших людей Денетор презирал, и можно с уверенностью сказать, что не проводил различия между орками и союзниками Мордора. Если бы он выжил и победил, даже не пользуясь Кольцом, он далеко продвинулся бы по пути к тому, чтобы самому стать тираном, и с обманутыми народами востока и юга обошелся бы жестоко и мстительно. Он стал “политическим” лидером: т.е. Гондор против всего остального».
В.И. Карпец и Жан-Мари Ле Пен. Москва. Июнь 2005 г.
Пока Владимiр Игоревич окучивал православно-монархическое крыло патриотической публики (о чем мы надеемся еще поговорить впоследствии), его старший (не по возрасту, а по положению) сотоварищ – А.Г. Дугин – работал с другим ее сегментом.
При этом Александр Гельевич также не забывал, откуда он вышел.
«ГРУ против КГБ», «Конвергенция разведок и миссия ГРУ», «“Полярная” миссия генерала Штеменко», «Геополитика маршала Огаркова», «Лукьянов и ритуальный шабаш на могиле маршала Ахромеева» – всё это названия некоторых глав из его «Конспирологии» (1993).
Вряд ли случайно, что первоначальную площадку для публикации глав из этой книги предоставил ему в своей газете «День» А.А. Проханов, получивший от собратьев-писателей прозвище «соловья генштаба».
А.Г. Дугин и А.А Проханов.
«Несомненно, – пишет церковный публицист В.И. Можегов, – “Конспирология” – наиболее личная и по большому счету самая важная из книг нашего героя, и в нее он вложил все силы своей безпокойной души. Здесь нашли отражение детские воспоминания и мечты, игры в солдатики и стратегические самолетики в отчем доме генерала ГРУ, уловленные детским ухом разговоры за чаем в компании отцовских друзей. Одним словом, эта книга – судьба».
http://magazines.russ.ru/continent/2010/144/mo7.html
«Через несколько лет после “Конспирологии”, – пишет далее Владимiр Ильич, – в свет выйдут эзотерические “Мистерии Евразии”, а затем фундаментальная “Геополитика”, в которой идеи “Конспирологии” будут поданы в строго научном дискурсе (и в которую сама “Конспирология” будет включена в качестве отдельной части).
Книга эта окажется стартовой для прыжка Дугина в большую политику. Она станет учебником в высших военных школах, ее будут изучать в Генштабе! […]
…Его приглашают читать лекции по “геополитике” в Академию Генштаба. А в 1998-м выходит первое издание “Основ геополитики”, вступительную статью к которым пишет завкафедрой стратегии Академии Генштаба генерал-лейтенант Клокотов. (В течение следующих трех лет книга будет переиздана четыре раза!)
С этого момента Дугина начинают узнавать не только в маргинальных, но и в высших кругах, привечают в качестве политического эксперта.
Он и его сторонники в качестве группы советников обосновываются при аппарате спикера Государственной Думы Геннадия Селезнева. В это же время начинает выходить “Евразийское вторжение” – дугинское приложение к газете “Завтра”, а вскоре наш герой создает собственную политическую партию – Международное Евразийское Движение.
Русское евразийство, возникшее как попытка консервативного осмысления Октябрьской революции (союз православных революционеров и большевиков-футуристов), – такой же естественный результат политической эволюции Дугина, как старообрядчество – эволюции духовной: в меру революционно, в меру маргинально, элитарно и традиционно (по примеру Генона, принявшего ислам) и, главное, вполне приемлемо, с точки зрения власти.
В орбите движения оказались многие старые знакомые Дугина, представители православной, иудейской и буддийских конфессий: бывший полковник СВР Петр Суслов, бывший заведующий кафедрой стратегии Военной академии Генштаба генерал Клокотов, казак-раввин, каббалист Авраам Шмулевич (еще одна любопытная алхимическая фигура), Верховный муфтий мусульман России Талгат Таджуддин, благодаря которому (как утверждает Павел Зарифуллин) движение получило “билет наверх”.
Утверждают, что деньги на создание “Евразии” выделил Генштаб. Утверждают также, что ФСБ напрямую не финансировало Дугина, зато помогало нужными связями и информацией (без авторитетной поддержки Дугин не смог бы стать ни советником Селезнева, ни главным идеологом “Единства”)».
http://magazines.russ.ru/continent/2010/145/mo13.html
Сюда же были обращены мысли и ближайшего соратника Александра Дугина – Владимiра Карпеца. Вот, что он писал в предисловии к своей книге «Русь Меровингов и корень Рюрика» (М. 2006): «…Сегодня очевидно, что именно спецслужбы пытаются заменить своей структурой и монархию и “номенклатурно-партийную” вертикаль и тем выстроить единую имперскую, евразийскую Россию. Это исторический факт […] Идеологически же “правление спецслужб” представляет собой, как это ни парадоксально, чистый лист, на котором, как любят говорить китайцы, можно писать любые иероглифы».
Удивительно, кстати, созвучие этих слов с теми, что в дневнике «для себя» записал 27 июня 1948 г. писатель Вс.Н. Иванов, с обсуждения статей которого мы начали нашу публикацию: «МГБ – как хитиновый покров для нежного организма будущего, в котором еще нет скелета... Я, как Ермак, отбежал было от Москвы, а теперь бью ей челом “китайской рухлядишкой”…»
См. комменты к по́сту: https://sergey-v-fomin.livejournal.com/305197.html
Перекличка не случайная, демонстрирующая внутреннее родство, но в известном смысле, конечно, уже «в развитии», приспосабливаясь к иной уже ситуации.
Александр Дугин и Жан Парвулеско.
К общему делу А.Г. Дугин пытался привязать и Жана Парвулеско.
Вот что читаем мы, например, в одной из глав «Конспирологии», называющейся «Вы сказали ГРУ, господин Парвулеско?»:
«Узнав о специфике наших конспирологических исследований, господин Парвулеско предоставил в наше распоряжение определенные полусекретные документы, которые позволили нам выяснить многие важнейшие детали планетарного геополитического заговора. Особый интерес представляют материалы, касающиеся деятельности секретных оккультных организаций в России.
В дальнейшем изложении мы постараемся привести наиболее интересные моменты концепции Жана Парвулеско.
24 февраля 1989 года в Лозанне перед членами административного совета загадочного “Института Специальных Метастратегических Исследований Атлантис” Жан Парвулеско сделал доклад под интригующим названием “Галактика ГРУ” с подзаголовком “Секретная миссия Михаила Горбачева, СССР и будущее великого Евразийского Континента”.
В этом докладе, копию которого господин Парвулеско нам передал, он проанализировал оккультную роль советской военной разведки, ГРУ (Главное Разведывательное Управление) и связь ГРУ с тайным Орденом Евразии».
http://www.e-reading.club/chapter.php/85174/222/Dugin_-_Konspirologiya.html
Текст этого доклада был воспроизведен в вышедшей в 2006 г. в Петербурге книге Жана Парвулеско «Путин и Евразийская империя», в которой было упомянуто то самое досье «Красная звезда».
«Жан Парвулеско, – пишет А.Г. Дугин в предисловии к вышедшему в 2009 г. роману своего французского друга “Португальская служанка”, – передал мне все документы, какие нужно. Кое-кто теперь не уйдет от ответа.
Этот безумный маскарад там вовне, эта пошлая и плоская видимость бытия, эта темная сутолока истеричных теней перед лицом воздвигающейся Бездны Конца – это Наша Бездна, она расставит все по своим местам – никто и не принимает всерьез. Пусть “внутренний голос” дискредитирован наивными анекдотами, а “внутренний мiр” приравнен психиатрией к форме помешательства. Внутри есть много чего.
Ждите гостя оттуда, гостя изнутри. Так говорит вам тот, кто носит титул: “Тайный протектор нашей полярной звезды”, “Protectorus secretus de nostra stella polaris” , Местоблюститель трона Евразийской Империи Конца, Невидимой Империи Жана Парвулеско».
Причину востребованности текстов Жана Парвулеско в современной России раскрывает одна из работ французского историка Николя Лебура (Nicolas Lebourg), отмечавшего (2018): в то время как крайне правые во Франции мыслили через «фильтр холодной войны», Парвулеско думал по-другому. Он считал, что СССР спасет белую расу, а после его распада – пропагандировал грядущую «великоевропейскую Евразийскую империю», которая должна была объединить «Западную Европу и Восточную Европу, Россию и Великую Сибирь, Индию и Японию». Президента Путина он описывал как «воплощение на земле Христа пантократора», готовящего пришествие «Евразийской империи Конца». В этом смысле, писал Лебур, Жан Парвулеско был вдохновителем идей, заявленных современным русским идеологом Александром Дугиным.
https://halshs.archives-ouvertes.fr/halshs-01815846/document
Издательская обложка романа Жана Парвулеско «Португальская служанка». Перевел с французского В.И. Карпец. СПб. «Амфора». 2009.
Эксплуатируя тягу человека к сказке, непонятному, тайне, Александр Гельевич в том предисловии к «Португальской служанке» прибавляет еще страха и нагоняет тумана.
«Французский писатель и визионер, поэт и идеолог Жан Парвулеско – этот человек не просто загадочен и странен, – так начинает свое “слововерчение” Дугин, чтобы в подходящий момент хорошенько шарахнуть читателя по мозгам. – Даже самых глубоких знатоков энигматики и любителей оккультного он заставляет вздрагивать.
Странный румын, появившийся в конце пятидесятых в творческой европейской богеме, пропитанный мистицизмом, связанный со всеми тревожными, таинственными сторонами современной реальности – от французского издания Лавкрафта и Кроули и дружбы с Эзрой Паундом, Раймоном Абеллио и Юлиусом Эволой до участия в таинственном ордене “45 секретных компаньонов”, который возглавлял генерал Де Голль.
Политика, поэзия, расшифровка сновидений, тайная история, визионерство, кинематограф, оперативная магия, каббала, тревожное пространство между мифом и жизнью, промежуточный пласт, когда вы уже начали просыпаться, но странно застряли между сном и бодрствованием, оказались в лабиринте загадочного мiра, где всё ровно наполовину знакомо, а наполовину невероятно – вот что такое Жан Парвулеско, Superior Inconnu, Высший Неизвестный. Последний “L'Homme de Desire” нашего проклятого века... […]
Считается, что у него было десять жён, некоторые из которых принадлежали к королевским домам Европы. У него десять дочерей, которые замужем за видными политическими деятелями Европы и Азии. Одна из них супруга старшего представителя императорского рода Японии, следующего за нынешним императором страны восходящего солнца.
Не вызывает сомнений также, что он принадлежит к высшим степеням иерархии европейских тайных обществ, являясь кроме того связующим звеном между оккультными организациями Запада и чем-то гораздо более таинственным...
Он был активно вовлечён в политику 50-60-х годов, выполнял деликатные поручения секретного характера в Испании. Возможно именно он подготовил странную встречу Де Голля с Франко.
Наконец, в 70-е, Жан Парвулеско окончательно появляется в новом амплуа – литератора, писателя, публициста. […]
Жан Парвулеско.
Кто он, Жан Парвулеско? Человек-тайна... Человек-ужас... Человек-догадка... Таинственный, таинственный, misterioso... […]
“Скрытая история” – в чем, в чем, а в ней Жан Парвулеско понимает все. Не только понимает, но и активно участвует. […]
Заговор – одно из самых частоупотребимых слов в литературе и публицистике Жана Парвулеско. “Вначале был Заговор”. […]
Агенты Света и агенты Тьмы наполнили собой невидимые мiры и человеческие общества. К ним восходят тайные истоки всех событий материального и нематериального уровней, даже явления природы управляются заговором – заговором духов стихий. […]
Если мистический компонент перестал быть очевиден массам, – знаем мы эту очевидность масс, ничего более иллюзорного просто не существует – он остается основным критерием в принятии важнейших решений на уровне скрытой элиты, которая, в действительности, и правит современным мiром, руководствуясь именно этим полноценным магическим мiровоззрением.
Что это за элита? Масоны? Не все так просто... […]
А.Г. Дугин (второй слева) у могилы Жана Парвулеско.
Невидимая Вселенная Парвулеско кипит. Она насыщена энергиями, токами высокого напряжения, озарениями, тенями, грозными разрядами и молниеносными материализациями. В ней личность постоянно меняет свои имена и маски, растворяясь в потоке световых догматов, погруженных в невидимую конкретность психики.
Это спиралевидная оккультная страна, чья столица находится в бездне метафизики, религиозных формул и мистических доктрин, но чья провинция граничит с нашим обычным миром, его политикой, культурой, рекламой...
Связь же между столицей Империи Парвулеско и обыденной реальностью осуществляют особые “агенты”, человеческие и нечеловеческие, часто сбивающиеся на сложном пути исполнения миссии на побочные ответвления Великой Пророческой Спирали и попадающие в оккультные ловушки Антимiра, в реальность Темной Мантии, которая ведет непрерывную извечную борьбу с мiрами Света.
Там, в промежуточном пространстве, между Небом Духа и землей людей завязываются нити страшных заговоров, дублирующихся иными контрзаговорами, переплетающихся друг с другом, обменивающихся агентурой и информацией, пока не достигают человеческой цивилизации, где воплощаются в политические, религиозные и экономические интриги, путчи, диверсии и идеологические конфликты».
http://evrazia.org/article/555#
Александр Дугин, итальянский журналист Клаудио Мутти и сын Жана Парвулеско – Константин. Париж 23 ноября 2012 г.
Дугин пишет нарочито пренебрежительно, подобно человеку, которому есть что прикрывать: «Есть внешняя история, ею довольствуются двуногие животные, профаны, обычные люди, унтерменшы, у которых внутри кишки».
Тут уж любой среднестатистический читатель проглотит, лишних (неудобных) вопросов задавать не будет: кому же охота прослыть недалеким, да еще и «унтерменшем». Ведь, как сказал когда-то поэт: «Мы все глядим в Наполеоны».
Такой вот текст написал и подписал в 2008 г. А.Г. Дугин, вполне нормальный для какого-нибудь эзотерического сообщества оккультного толка. Но ведь человек этот позиционирует себя приверженцем «древлего благочестия», является прихожанином единоверческого храма в Михайловой Слободе, участвует в богослужениях…
Александр Дугин в Михайловой Слободе.
Говоря о биографических точках пересечения (происхождении, интересах) А.Г. Дугина и В.И. Карпеца, не следует забывать и о той общей московской среде, где они вращались, к которой они проявляли интерес еще во времена, предшествовавшие их открытому появлению на публике.
Из того «московского бродила» вышло многое, что никому нынче и в голову не придет причислить к единому общему корню – настолько всё это выглядит разным, а порой даже и враждебным друг другу. Однако так было и так есть.
А потому, хочешь или нет, а придется продолжить наше путешествие: на сей раз по Москве plus quam perfectum – Москве предпрошедшего времени.
К нему вполне приложимы слова, сказанные некогда тем же Джоном Р.Р. Толкином: «Слова рождают слова, а мысли разбегаются…»
Продолжение следует.