Поездка в Америку
Уже авторы первых публикаций о Н.А. Соколове понимали, в чем состояла одна из главных трудностей, с которым столкнулся следователь при расследовании цареубийства.
На его долю, читаем в одном из первых газетных некрологов, «досталась невыносимо тяжелая задача расследования гнусного и надругательства и злодеяния, совершенного в Екатеринбурге над Царской Семьей по воле Свердлова, Шаи Голощекина, Юровского, Войкова и их кагала».
http://sergey-v-fomin.livejournal.com/75218.html
Более пространно о том же «пятом пункте» следствия писал в декабре 1924 г. знакомый Николая Алексеевича А. Ирин. Статью эту мы не раз (как сканы и как текст) публиковали полностью, а также цитировали, в т.ч. и в этой нашей публикации.
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/225854.html
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/247754.html
Ее автор, сам хорошо знавший следователя, писал о том, что еще до приезда Соколова в Европу «евреи, через посредство продажных людишек, пытались прокричать на весь мiр, что к екатеринбургскому преступлению евреи никакого касательства не имеют».
Сначала они пытались, «если не подорвать вовсе доверие к работе Соколова, то, по возможности, ослабить впечатление, могущее быть от оглашения некоторых обстоятельств цареубийства».
Затем их коноводы (Д.С. Пасманик и Г.Б. Слиозберг) заявились к следователю лично и в разговоре «долго нащупывали возможность превратить Шаю Голощекина, Янкеля Юровского, Сафарова и подобных им псевдонимов в русских людей. […] Эти господа утверждали, что главным виновником цареубийства был Ленин». А когда Николай Алексеевич отказался, они развили вокруг него «бешеную интригу».
Именно этот аспект расследования вызвал большой интерес у американского автомобильного магната Генри Форда (1863–1947), вступившего как раз в то время в конфликт с рядом влиятельных еврейских организаций в США и их лидерами.
Генри Форд.
В чем состоял этот интерес, можно понять из небольшой заметки «Еврейские документы», напечатанной в белградской газете «Новое Время» 18 апреля 1924 г., то есть сразу же по возвращении Н.А. Соколова из поездки в США:
«В Америке еврейство страшно недовольно известным миллиардером Фордом, который бросил в лицо всему еврейству обвинение в убийстве Царской Семьи. Еврейство заволновалось и затеяло против Форда процесс, обвиняя его в клевете. Одновременно с этим, очевидно, сделан нажим: евреи всех стран объединяйтесь против Форда! И объединение началось купно с покупкой продажных христианских перьев».
В Европе одним из первых, сообщает далее автор статьи, «подал голос […] еврейский публицист Познер», происходивший из разветвленной семьи выходцев из России, одинаково тесно связанных с американскими деловыми кругами, коммунистическим движением, советскими спецслужбами и британской разведкой. Наиболее известным представителем этой семьи сегодня является, пожалуй, российский тележурналист Владимiр Владимiрович Познер.
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/226442.html
Несомненно, что один из важных выводов следствия, заключавшийся, по словам А. Ирина, в том, что «главными убийцами Царя были евреи», как нельзя лучше соответствовал интересам Форда.
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/225854.html
Таким образом, всё дело отнюдь не сводилось к скончавшемуся еще в 1920 г. пресловутому банкиру Джейкобу Шиффу, о чем иногда пишут, впрочем, как и к любому другому конкретному лицу.
В связи с этим последним обстоятельством, один из занимающихся исследованием схожих проблем посетителей моего ЖЖ (Az Nevtelen), пусть и играя явно «на понижение», дал Шиффу забавную, но не лишенную всё же определенного интереса характеристику: «он был типом наподобие покойного Березовского: жадный, невероятный болтун и фантазер». (При том, что, заметим, и подлинное лицо БАБа также весьма невнятно. Да и представить его эдаким наивным простачком трудновато.) Пару небезынтересных ссылок, которые мой корреспондент присовокупил к своим замечаниям, мы всё же воспроизведем, но, конечно, не для того, чтобы принимать их на веру, а для чтения, библиографии и размышлений:
ru-history.livejournal .com/4320694.html
ru-history.livejournal .com/4742655.html
Возвращаясь же к Форду и Соколову, резюмируем: ценность для промышленника следователя заключалась не только в выводах, к которым он пришел, но также в его статусе, получившего официальное назначение лица, добытых им материалах и возможности, используя все эти преимущества, дачи им на предполагавшемся процессе непосредственных свидетельских показаний.
Одним из тех, кто, скорее всего, обратил внимание Генри Форда на Н.А. Соколова, был тесно сотрудничавший с американским промышленником русский эмигрант Борис Львович Бразоль (1885–1963). В это время он работал в издававшейся Фордом газете «The Dearborn Independent», а также был одним из инициаторов публикации там «Протоколов сионских мудрецов».
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/226275.html
Борис Львович Бразоль.
Вот как описывает это предложение очевидец – автор статьи «На могиле Н.А. Соколова», укрывшийся за псевдонимом А. Ирин, исходя из дальнейшего повествования, тесно связанный с Б.Л. Бразолем.
«Историю поездки Соколова к Форду, – пишет он, – можно изложить в двух словах.
В прошлом году, приблизительно в это время [статья А. Ирина написана была после кончины следователя, последовавшей 23 ноября 1924 г., вышла же она в середине декабря. – С.Ф.], я получил предложение поставить в известность Соколова, что его работой интересуется известный автомобильный король Форд, в виду предстоящего процесса Форда с евреями.
Дело, как известно, заключалось в том, что евреи были оскорблены утверждениями Форда, что главными убийцами Царя были евреи. Форд поэтому был очень заинтересован в сущности соколовской работы и изъявил желание лично расспросить его о результатах следствия. На мой взгляд, судьба давала прекрасный случай раскрыть глаза всему мiру.
Не помню, кому именно, быть может и мне, пришла мысль, что было бы хорошо, если бы Соколов на предстоящем процессе имел возможность выступить свидетелем, что дало бы возможность полностью осветить роль евреев в деле цареубийства.
Мне и одному из общих наших друзей стоило много усилий, чтобы убедить Соколова ехать в Америку, так как он все время боялся обвинительного вердикта истории. Я же исходил из сознания целесообразности в обстановке текущей минуты. Суд над убийцами должен быть, и чем скорее, тем лучше. Не все ли равно для тожества истины, если первоначальным судом будет суд Соединенных Штатов? Бог даст, мы доживем и до вердикта суда родного…
Наконец, все формальности были улажены и Соколов выехал в Америку. Меня в это время во Франции не было и я не знаю всех последующих обстоятельств этого события. Я также вовсе не в курсе того, что произошло в Америке».
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/225854.html
В вышедшей в 1976 г. книге «The File of Tsar» английские журналисты Энтони Саммерс и Том Мангольд пишут: «Октябрь этого [1923] года ознаменовал начало новой причудливой страницы в жизни Соколова. В документах военно-морской разведки мы обнаружили неприятный рассказ о том, как Соколов встречался с Генри Фордом, американским автомобильным магнатом.
В Соединенных Штатах Генри Форд участвовал в судебном процессе по обвинению в антисемитизме, начатом группой сионистов, в которую, случайно был вовлечен Герман Бернштейн, журналист, посылавший сообщения из Екатеринбурга в 1918 году».
Об этом целенаправленно, а вовсе не «случайно» работавшем на Шиффа журналисте, секретаре Американского еврейского комитета, сотруднике Коминтерна и ОГПУ, нам приходилось уже не раз писать, в том числе и в связи с участием его в дезинформации по цареубийству:
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/226776.html
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/233159.html
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/235441.html
Герман Бернштейн (1876–1935). Фото 1929 г.
Но продолжим нашу выписку из книги английских журналистов: «Форд связался с председателем Русского Национального общества Борисом Бразолем, и решил, что Соколов и его исследования могли бы быть ему полезны.
Согласно документам американской разведки, только что рассекреченным в 1972 году, расследование Соколова “…показывает в результате, что убийство Императорского Семейства было спровоцировано евреями и, фактически, было проведено группой палачей, среди которых только трое не были евреями… оказывается, что Бразоль знал о существовании этих материалов и с учетом отношения Генри Форда к евреям и его неограниченных средств, решил рассказать об этом Форду, считая, что последний может это использовать для противоеврейской пропаганды, в то же время монархисты получат большую популярность во всем мiре, включая Россию”.
Эта уловка помогла и Форд направил одного из своих исполнителей со специальным заданием в Европу, чтобы привлечь к работе Соколова и проверить его документы. В парижской квартире состоялась встреча, в которой участвовали покровитель Соколова князь Орлов, американский полковник Лайдиг и бывший корреспондент “Times”, которого звали Фуллертон.
Лайдиг сказал, ссылаясь на человека Форда, что у них аналогичное отношение к евреям, и что Форд может позаботиться о том, чтобы работа Соколова была опубликована в Америке. Вечеринка закончилась приглашением Соколова в Фонтенбло и он согласился на участие».
Прежде чем продолжить, следует рассказать, хотя бы вкратце, об американских участниках той встречи.
Полковник Филип Лайдиг / Philip Mesier Lydig. Фото с паспорта. 1915 г.
Полковник Филип Лайдиг (1867–1929), происходивший из уважаемой нью-йоркской семьи, родился в Бронксе. Окончив в 1889 г. Гарвардский университет, прошел курс в области финансов в Берлинском университете, после чего работал некоторое время биржевым брокером.
Начало первой мiровой войны застала Лайдига в Карлсбаде. Его учеба в Германии, с одной стороны, и участие в Испано-Американской войне 1898 г., с другой, оказались востребованы в странах Антанты (США в то время в войне еще не участвовали). Известно, что Лайдиг занимался закупкой материалов и лошадей для нужд сначала Французской, а потом и Русской армий. В частности, он снабжал ремонтным конным составом казачьи части.
В 1915 г. Лайдиг присоединился к Русской армии, где возглавлял американскую службу медицинской помощи. Оказавшись свидетелем революционных событий в России, он написал ряд статей, в которых рассуждал о причинах и предполагаемых последствиях переворота.
После окончания войны полковник Лайдиг жил по большей части в Европе. Он и скончался 16 февраля 1929 г. во Франции, в Ницце, куда за неделю до этого он прибыл из Парижа.
Тело Лайдига перевезли в США и погребли в семейном склепе на кладбище Green-Wood в Бруклине (штат Нью-Йорк).
Место захоронения полковника Филипа Лайдига на бруклинском кладбище.
Другим участником той вечеринки в Фонтенбло был американский журналист Уильям Мортон Фуллертон (1865–1952) – личность гораздо более интересная.
Окончив Академию Филлипса в Андовере (штат Массачусетс), он учился в Гарварде, получив там в 1886 г. степень бакалавра искусств.
После непродолжительной поездки в Европу и работы журналистом в Бостоне, в 1890 г. он покинул Америку, поступив в Париже в газету «The Times». Там Фуллертон оставался вплоть о 1910 г., когда решил попробовать себя в независимой журналистике.
Фуллертон написал несколько книг, а когда разразилась первая мiровая война, поступил на службу офицером. После войны он стал печататься в известной французской газете «Le Figaro», в которой сотрудничал вплоть до своей смерти, последовавшей в Париже 26 августа 1952 г.
Уильям Мортон Фуллертон.
Личность Уильяма Фуллертона недавно стала предметом интереса со стороны американской писательницы и исследовательницы Мэрион Джесси Мэйнвэринг (1922–2015). Ее книга «Тайны Парижа. Поиски Мортона Фуллертона» за весьма короткое время (в 2000-2001 гг.) выдержала семь изданий.
Это тщательно документированная биография, с привлечением архивов и свидетельств очевидцев, с которыми Фуллертон был связан, и всё еще продолжавших жить в Париже, Лондоне, Испании, Португалии, США…
Это был «талантливый, умный, изощренный и амбициозный» человек, пишет биограф Фуллертона, но также и «эгоистичный и безпринципный, подлец и мошенник, однако его подавляющее окружающих личное обаяние привлекало к нему друзей и любовников обоих полов».
Книга, читаем в аннотации, «раскрывает подробности его карьеры, как писателя и шпиона, его любовные похождения с [американской писательницей Эдит] Уортон и другими женщинами, его тесную дружбу с [писателем Генри] Джеймсом, а также его отношения с Оскаром Уайльдом, Джорджем Сантаяной, Полем Верленом, Теодором Рузвельтом и многими другими».
По словам автора книги, у Фуллертона «Была контактная сеть, очень впечатляющая, включая Королевских Особ, президентов, политиков, писателей и других известных людей того времени, и всё еще… призрачная, скрывающая что-то…»
Издательская обложка книги: Marion Mainwaring «Mysteries of Paris: The Quest for Morton Fullerton». University Press of New England. 2001. 327 стp.
Таков был этот человек, с которым Н.А. Соколов и князь Н.В. Орлов и после своей поездки в Соединенный Штаты, вернувшись во Францию, продолжали сохранять весьма тесные отношения, чему сохранились материальные свидетельства, которые мы предполагаем опубликовать далее.
Не забудем также и о том, что первые контакты князя Н.В. Орлова (а через него и Н.А. Соколова) в эмиграции с американцами документально фиксируются уже в июле 1922 г., когда проживавший в Париже гражданин США Вильям Астор Чанлер предоставил в распоряжение следователя материалы и предметы, принадлежавшие Г.Е. Распутину, приобретенные им через своего соотечественника, майора Красного Креста мистера Бекмана, купившего их в Вене у сильно нуждавшейся дочери Царского Друга – Матрены Григорьевны Соловьевой.
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/246046.html
Николай Алексеевич Соколов.
Чем же закончилась та встреча в Фонтенбло осенью 1923 года?
«Форд, – читаем в книге Саммерса и Мангольда, – пригласил следователя в Америку, все затраты оплачивались, и Соколов вместе с его покровителем направились в Соединенные Штаты.
По прибытии в Бостон, как Соколов, так и Орлов дали интервью прессе. Князь заявил, что он “приехал в Соединенные Штаты с целью установить возможные связи с автомобильным концерном”».
Рассказывая далее о поездке к американскому автомагнату, нельзя сбрасывать со счетов страстное увлечение автомобилями отца Н.В. Орлова – старого князя, приглядывавшего за Царским гаражом и часто лично возившего на «моторах» Государя. Эти знания предмета и интерес – в ходе общения с Фордом – могли в какой-то мере помочь налаживанию контактов.
Кстати, что касается поездки, то не так уж и трудно было бы выяснить сами даты въезда и выезда из США Н.А. Соколова и князя Н.В. Орлова, как известно, тщательно фиксировавшиеся и доступные исследователям, а уже исходя из них, можно было бы просмотреть американские газеты, в которых можно было бы разыскать информацию об этом визите и, наконец, найти те самые интервью, сопровождавшиеся, скорее всего, фотографиями.
…Но вот и описание самой встречи в книге Саммерса и Мангольда – с неожиданным выходом на сцену Великого Князя Николая Николаевича, совершенно очевидно пытавшегося осуществлять контроль за следователем через благодетеля последнего князя Н.В. Орлова, о чем мы писали в предыдущих наших по́стах.
Итак, публикуем соответствующий отрывок из книги «The File of Tsar», исправляя ляпы русского перевода (включая искаженные имена) и опуская отсебятину не очень-то сильных в событиях Русской истории английских журналистов:
«Сама встреча состоялась позже в штаб-квартире Форда в Дирборне, в Мичигане, на русской вечеринке, которую посетил сам Генри Форд.
По сообщению разведки США, переговоры были внезапно прерваны в самый решающий момент:
“В то самое время в Дирборне, когда Генри Форд расспрашивал следователя Соколова и Орлова, он неожиданно получил письмо, адресованное ему Великим Князем Николаем [Николаевичем], из которого следовало, что передавший письмо имел крайне важную информацию.
Генри Форд вышел в переднюю, и увидел там человека, назвавшегося Бородиганом / Borodigan [в русском переводе: Бородиным – С.Ф.], присланного Великим Князем, чтобы сообщить Генри Форду, что он слышал о секретных документах, полученных Фордом, и захотел сообщить ему, что они были полностью недостоверны. Форд поблагодарил его за информацию, но неизвестно, получил ли он какие-либо документы и было ли продолжено совещание с Соколовым и Орловым”.
Этот странный инцидент позднее всё же был объяснен Борисом Бразолем в Американском докладе нежеланием Великого Князя Николая [Николаевича] обижать французских евреев Парижского банковского сообщества, от которого он получал денежные средства. […] Великий Князь незадолго до этого отказался верить доказательствам Соколова и его материалам. Кроме того, французское Deuxième Bureau [военная разведка Франции. – С.Ф.] докладывало о том, что еще в двадцатые годы Великий Князь утверждал, что его кузен, Царь Николай жив.
Однако в штаб-квартире Форда в 1923 году предупреждение Великого Князя проигнорировали.
Представитель Форда отметил: “Документы Соколова очень похожи на истину, но, конечно, невозможно, установить этот факт без всестороннего исследования их содержания…” […]
Форд заключил договор с Соколовым, согласно которому следователь должен был составить записку, в которой “устанавливался факт, что убийство было спланировано и выполнено евреями”. В тот же день Соколов передал копию своего дела в архив Форда, в котором оно находится и по сей день».
О материалах Соколова в архиве Форда мы поговорим далее специально, а пока приведем еще одно интересное свидетельство, на сей раз из книги Александра Жевахова «Les Russes blancs» (с. 150): «В качестве подарка семье Соколовых Форд объявил о спонсировании им американского фильма о русской революции, консультантом которого бы выступал следователь».
Генри Форд.
Дочь Соколова Наталья Николаевна в интервью 1992 года Сергею Мирошниченко сообщила некоторые дополнительные подробности:
«Руллон-Соколова: В 1922 [несомненно, оговорка. – С.Ф.] году Форд его [Н.А. Соколова] пригласил и он предлагал папе и нам жить в Америке, но папа не захотел. Но я знаю, что это его [Форда] очень-очень интересовало – убийство Царской Семьи. И там был у папы сердечный припадок и год потом… […]
Мирошниченко: Он деньгами Вам помог?
«Руллон-Соколова: Кто?
Мирошниченко: Форд.
«Руллон-Соколова: Нет.
Мирошниченко: Вы рассказывали, что он…
«Руллон-Соколова: Да, он трактором [помог]. Да, огромный трактор… Нет… То есть, если бы в Америке жили, он там [бы] помог, он хотел, чтобы мы [там] жили, но так как папа не хотел, нет…»
По каким-то причинам, слова Натальи Николаевны были неверно истолкованы историком Николаем Россом, утверждавшим в своей книге «La mort du dernier Tsar», что никакой-де поездки в Америку Н.А. Соколов, по словам его дочери, вообще не совершал.
Наталья Николаевна Руллон-Соколова у своего дома. 1992 г. Кадр из документального фильма Сергея Мирошниченко.
Именно во время пребывания Николая Алексеевича Соколова в Соединенных Штатах было действительно зафиксировано резкое ухудшение его самочувствия.
В книге Саммерса и Мангольда приведено описание случившегося одним из сотрудников Форда:
«Когда Соколов находился здесь, он выглядел очень нервным и весьма измученным человеком. Я поместил его в больницу Форда, чтобы его осмотрели и определили, что с ним. Они позвали меня и спросили, что за человека им положили. Я сказал: “Не безпокойтесь, это очень важный человек, но он здесь только временно”. Они сказали: “Советуем Вам уговорить его остаться здесь пока это возможно, поскольку у этого человека очень плохое сердце. Он может умереть в любое время”. Я не хотел, чтобы он умер у нас, так что я поторопился к Соколову. Мы поспешили отправить Соколова обратно».
Сохранилась, пишет Александр Жевахов (с. 499), открытка от 17 февраля 1924 г. из Детройта, от князя Н.В. Орлова, сообщавшая супруге следователя о состоянии ее мужа после сердечного приступа: «Николай Алексеевич чувствует себя хорошо». Имеется в виду имевший место сердечный приступ.
Продолжение следует.