Своих взглядов С.М. Сухотин, уповая, видимо, на высокое покровительство, особо и не скрывал. Так, оказавшись в 1916 г. вхожим в дом Лейб-медика Е.С. Боткина в Царском Селе, где он готовил к экзамену на офицерский чин среднего сына доктора Юрия, он открыто заявлял: «…Вырубова и Распутин наемные немецкие шпионы».
Татьяна Боткина с братом Юрием.
В своих воспоминаниях сын Евгения Сергеевича – Глеб приводит один из своих разговоров с Сергеем Михайловичем.
Царскосельские знакомые поручика С.М. Сухотина – Лейб-медик Е.С. Боткин его дочь Татьяна и сын Глеб. Тобольск. 1918 г.
«– Солдат сидит в своем окопе и думает, – сказал он, – и вот что он думает: зачем его взяли из родной деревни и послали на смерть? Всё, что он может – это умереть, потому что во многих случаях ему дали палку вместо винтовки; а немцев палками не побьешь. Он и думает дальше: почему же у него палка вместо винтовки? Вот он думает, а другие ему помогают думать, и куда ни повернись, он слышит: “Измена!” Ну а скоро он додумается, и тогда попробуй остановить его полицейскими пулеметами. Но вы забываете, что человека, который день и ночь, месяц за месяцем, год за годом сидит под огнем немецких орудий, полицейскими пулеметами не испугаешь. Пали в него из чего хочешь, теперь уже не остановишь!
Сухотин схватил портрет Императора со стола моего отца и, указывая на него, продолжал:
– Но хотел бы я знать, что Он об этом думает? Ну что ж, на Свою голову. А во мне лично дворянин проснется только тогда, когда я увижу, как толпа вытащит Царя и казнит на рыночной площади!
– Так вы считаете революцию неизбежной? – заметил я.
Сухотин таинственно усмехнулся.
– Хотите предсказание? – сказал он.
Я кивнул.
– Так вот, революция начнется в феврале 1917 года, – отвечал он».
Участие в убийстве Царского Друга не противоречило также и моральным установкам, царившим в семьях Сухотиных и Толстых. Вот одна из записей его мачехи Татьяны Львовны (урожденной Толстой) от 20 декабря 1916 г.: «Вчера прочла в газетах поразительное известие: Распутина застрелили. […] Как бы Мишу [скончавшегося в 1914 г. отца убийцы. – С.Ф.] волновало это событие. Он особенно интересовался Распутиным, в его записках многое о нем рассказано со слов людей, хорошо знавших его, и о нем».
Не случайной в этом контексте представляется также служба С.М. Сухотина в Главзагране, сопровождавшаяся, как это нетрудно понять, тесными контактами с союзниками, прежде всего англичанами. Известно, например, что он участвовал в работе Петроградской конференции, проходившей с 19 января по 8 февраля 1917 г., иностранные представители которой преследовали отнюдь не одни лишь военные цели.
К этому периоду относится также знакомство С.М. Сухотина с другим офицером, не только знавшим об убийстве Г.Е. Распутина, но и весьма тесно связанным с англичанами. Это был родственник Сергея Михайловича (двоюродный брат его жены) – князь А.С. Чагадаев (1889†1939).
Князь А.С. Чагадаев.
Родился он в Москве в семье Виленского комендантского адъютанта, учился на юридическом факультете Петербургского университета. А еще Александр Сергеевич с юных пор увлекался игрой на балалайке. В 1908 г. он поступил в Оркестр русских народных инструментов В.В. Андреева, на следующий год выехавший на гастроли в Лондон. Однако на родину князь не вернулся, оставшись в Англии организовывать балалаечный оркестр и выступать в качестве дирижера и солиста.
Оркестр русских народных инструментов В.В. Андреева.
Оставили А.С. Чагадаева в Лондоне по личной просьбе Короля Эдуарда VII. Там «он преподавал при Дворе, в гвардейском полку и давал частные уроки игры на балалайке».
Король Великобритании Эдуард VII с Королевой Александрой, сестрой вдовствующей Императрицы Марии Феодоровны. Сент-Джеймский дворец. 1902 г.
«Всё избранное общество английской столицы, – отмечают музыковеды, – стало считать правилом хорошего тона играть на балалайках, и к концу 1910 г. в одном только Лондоне было 7 профессиональных оркестров, создавались школы русских народных инструментов». Вскоре, благодаря этому, русскую балалайку узнали не только в самой Англии, но и в её колониях – Новой Зеландии, Южной Америке, Индии. Самому Чагадаеву удалось получить образование в Лондонской музыкальной школе.
Вернуться на родину князя заставила отнюдь не начавшаяся в 1914 г. война. Приехал он в Петроград в 1916 г., как говорится, в нужное место и в нужное время.
По приезде, Александра Сергеевича зачислили вольноопределяющимся в запасной батальон Л.-Гв. Гренадерского полка, точнее в созданный при нем из военнообязанных столичных музыкантов симфонический оркестр.
По родственной и, вероятно, «английской» линии в то же время произошло и знакомство князя А.С. Чагадаева с С.М. Сухотиным. Кстати, все эти английские мотивы, совершенно явные в убийстве Г.Е. Распутина, странным образом находят отголосок и в ранней, детской еще биографии Сергея Михайловича. «Сыновья Сухотина от его первого брака с баронессой Боде, – вспоминала Т.А. Аксакова-Сиверс, – часто бывали у Мартыновых, и в Москве и в Знаменском, особенно Сергей. Вера рассказывала, что их новая англичанка, слыша, как во всех концах дома раздается имя “Сережа”, вообразила, что он англичанин. На вопрос, почему она так думает, она ответила: “But you call him Sir Roger?” [“Но вы называете его сэр Роджер?”]».
Вероятно, именно С.М. Сухотиным был информирован А.С. Чагадаев о предстоявшем убийстве. Знакомый последнего князь П.П. Ишеев писал: «Об этом я знал от Чагодаева, а в день убийства и все подробности».
Князь Петр Петрович Ишеев (1882†1974). Фото 1908 г.
При этом тот же мемуарист называл именно С.М. Сухотина настоящим убийцей: «Но, чтобы его не подвести, об этом решили скрыть и держать в секрете, а его выстрелы принял на себя Пуришкевич, – иначе ему бы не поздоровилось. Если Великий Князь Димитрий Павлович был сослан в Персию, то что бы сделали с простым поручиком?» Так считали многие тогда в Петрограде.
Титульный лист мемуаров князя П.П. Ишеева, вышедших в Нью-Йорке в 1960 г.
Интересно, что именно «князем Чегодаевым» был назван убийца Г.Е. Распутина в выпущенном в 1932 г. фильме «Распутин и Царица» (в английском прокате – «Распутин – безумный монах», с кинокомпании снявшей который и прокатчиков ленты князья Юсуповы отсудили в 1934 г. баснословную сумму: почти что в 100 тысяч фунтов стерлингов.
Князь А.С. Чагадаев.
Убийство Царского Друга и революция еще сильнее скрепили это содружество
При большевиках С.М. Сухотин вполне закономерно попал на службу в организацию, занимавшуюся тем же делом, что Главзагран: в Отдел металлов ВСНХ. С конца апреля 1918 г. он заведовал Отделом заграничных металлов в Главном управлении по распределении. металлов (РАСМЕКО). А.С. Чагодаев состоял в том же отделе секретарем.
Вскоре друзья попались на вымогательствах, взятках и аферах. Их судил Ревтрибунал при ВЦИК. В ноябре 1918 г. «за подрыв экономики государства» они были приговорены к расстрелу, замененному безсрочным тюремным заключением. Отбывать наказание они должны были в Таганской тюрьме, где, с разрешения начальства, они создали из заключенных «Великорусский оркестр народных инструментов». С ним они и вышли на свободу 16 февраля 1921 г.
А.С. Чагодаев продолжил дело, начатое им тюрьме: руководил струнными оркестрами в трудовых коммунах НКВД в Болшеве и Люберцах. «Небольшого роста, щуплый, с чёрными, сильно тронутыми сединой висками, – вспоминал один из его воспитанников, – он казался крупным, представительным, видным отовсюду. Даже его скромный костюм – гимнастёрка без красных форменных петлиц, синие бриджи, сапоги – выглядел по-особому внушительно». Александр Сергеевич мирно скончался в Москве 27 августа 1939 г.
История, что и говорить, странная. Многие непроясненные ее детали сигнализируют нам о том, что точку в ней ставить еще очень рано. Приведем в связи с этим название одной из интернет-публикаций: «Кровавый след английских балалаечников затерялся в ЧК». Сам материал не содержит какой-то особенной информации, но проблему ставит.