Участники берлинской акции (окончание)
Немецкий коммунист Отто Браун, непосредственно руководивший ограблением берлинской квартиры фон Фрейбергов, которому был посвящен наш прошлый пост, был, несомненно, лицом важным, но всё же не он определял цели и ставил задачи. Было гораздо более значимое лицо, ответственное за всю операцию в целом.
Впервые имя этого человека назвал в вышедших в 1935 г. в Лондоне мемуарах капитан П.П. Булыгин:
«Во время пребывания следователя [Н.А. Соколова] в Берлине, в доме полковника Фрейберга, на квартиру был совершен налет вооруженной группы русских и немецких коммунистов под предводительством Грузенберга (кличка – поручик Лутохин). Они назвались полицейскими и даже оставили в прихожей одетого в полицейскую форму мужчину. Нет необходимости говорить, что искали они, главным образом, Соколова и его бумаги, хотя имели счеты и с полковником Фрейбергом.
Коминтерновский агент Грузенберг, действовавший под именем «поручика Лутохина».
После этого инцидента Грузенберг был вскоре арестован, и я присутствовал при его обыске. В его бумажнике была визитная карточка известного Одесского палача Раппопорта, а в карманах нашли небрежно смятую пачку банкнот на общую сумму до 30000 марок.
Главная добыча, доставшаяся налетчикам – семь томов официального расследования, которые я хранил по просьбе Соколова.
В соответствии с информацией, полученной из немецкой полиции, эти тома были отправлены через Прагу в Москву».
Что касается «палача Раппопорта», то о ком именно идет тут речь, до конца не ясно. Изощренными пытками был известен Яков Давыдович Рапопорт (1898–1962), впоследствии генерал-майор МГБ, состоявший на службе в ЧК с 1918 г.
Он считается одним из организаторов красного террора в Воронежской губернии. «В Воронеже, – читаем в известной книге князя Н.Д. Жевахова, – чрезвычайка практиковала чисто ритуальные способы казни. Людей бросали в бочки с вбитыми кругом гвоздями и скатывали бочки с горы. […] Здесь же, как и в прочих городах, выкалывали глаза, вырезывались на лбу или на груди советские звезды, бросали живых людей в кипяток, ломали суставы, сдирали кожу, заливали в горло раскаленное олово и прочее и прочее».
(Некоторым нашим современным православным патриотам, слишком снисходительно, с каким-то даже «пониманием» высказывающимся ныне по поводу большевиков, октябрьского переворота, чекистов, мавзолея, организованного советской властью голода и прочих их «долгих делах», не мешало бы освежить их, видимо, запорошенные разным пропагандистским мусором мозги, перечитав хотя бы процитированные нами воспоминания князя Н.Д. Жевахова или известную книгу историка С.П. Мельгунова «Красный террор в России».)
В конце 1920-х Якова Давыдовича Рапопорта приметил председатель ОПУ В.Р. Менжинский, бросившей его на лагеря. В 1930 г. начал его путь одного из организаторов массовых репрессий. Работа его была высоко оценена властью: два знака «Почетный работник ВЧК-ГПУ», четыре ордена Ленина – за Беломорско-Балтийский канал, канал «Москва-Волга» и Волго-Донской. За всеми этими успехами стоял рабский труд заключенных. Точное число убитых тут и погибших до сих пор не ведомо, однако счет идет на десятки тысяч. А.И. Солженицын называет имя Рапопорта среди «шестерых наемных убийц», за каждым из которых следовало записать «тысяч по тридцать жизней».
После войны Яков Давыдович вновь на «стройках коммунизма». В 1945 г. он возглавил строительство плутониевого комбината и связанных с ним других подобных объектов, известных ныне как «Маяк» и «Челябинск-40», названия которых ныне снова на слуху во всем мiре, благодаря утечке рутения. А в то время работа на них привела к массовой гибели людей, поскольку защиты от радиации вообще никакой не предусматривалось. Качество сделанного стало ясно в результате т.н. Кыштымской катастрофы 1957 г. и других многочисленных аварий.
Одну из таких аварий, еще в ходе строительства объекта в Кыштыме, «ликвидировал» служивший при Я.Д. Рапопорте заместитель начальника Управления специального строительства инженер-майор Лев Абрамович Вагнер – дед небезызвестного Евгения Яновича Сатановского, учащего ныне, где только представляется ему такая возможность, как нам жить. В бумаге о представлении его деда к ордену Красной Звезды в 1942 г. говорится: «на новой площадке в районе г. Кыштыма Челябинской области в результате умелых действий и напористости сумел выполнить большой объем работ по плану и специальным заданием Наркома ВМФ». О судьбе людей, которыми эти «напористые» люди закрывали бреши, разумеется, ни слова не говорится.
Только в 1956 г. Я.Д. Рапопорт был, наконец-то, уволен. Жил он в Москве. Похоронен на Новодевичьем кладбище.
С точки зрения биографических подробностей, ближе Грузенбергу был другой Раппопорт – Григорий Яковлевич (1890–1938), в 1935 г. получивший немалый чин комиссара госбезопасности 3-го ранга. Родился он в соседней с грузенберговской Витебской – Минской губернии. Состоял в еврейской партии «Поалей Цион» (Грузенберг был в Бунде). Принадлежа к отряду еврейских боевиков, в 1906 г., опасаясь быть привлеченным за террор, бежал в США, где пробыл вплоть до 1910 г. Там он вполне мог познакомиться с единоплеменником и единомышленником Грузенбергом.
Начиная с 1918 г., Г.Я. Раппопорт служил в ВЧК: сначала в Москве, а затем в Петрограде.
У Григория Яковлевича Раппопорта судьба была менее радужной. Сначала был взлет. Став в 1930 г. народным комиссаром внутренних дел Белоруссии, а на следующий год председателем ГПУ БССР, он являлся инициатором фабрикации «националистической контрреволюционной, антисоветской организации» «Союз освобождения Беларуси», за принадлежность к которой было осуждено 86 представителей интеллигенции этой республики, впоследствии оказавшихся, как это часто бывало, ни в чем не виновными.
В 1931-1933 гг. Г.Я. Раппопорт полномочный представитель ОГПУ по Уралу, с 1934-го начальник управления НКВД СССР по Сталинградскому краю, получил звание комиссара госбезопасности 3-го ранга (1935). На следующий год, приказом наркома Ягоды, его уволили из органов, а в 1936 г. арестовали по обвинению «в шпионской деятельности и принадлежности к антисоветской вредительско-диверсионной террористической организации правых». В феврале 1938 г. расстреляли, а в сентябре 1956 г. реабилитировали.
Не исключено также, что речь в воспоминаниях капитана П.П. Булыгина идет о каком-то еще ином Раппопорте (да и то сказать: сколько же этих «раппопортов» обнаружилось в то время на Руси!), поскольку ни один из упомянутых, судя по их биографиям, в фигурирующей там Одессе не служил.
Кстати, читателям булыгинских мемуаров, ни тогда в 1930-х, ни позднее не было известно, о каком-таком Грузенберге шла там речь. Так продолжалось пока в 1981 г. в Гарварде не вышла книга Дэна Джейкобса. «Бородин. Человек Сталина в Китае».
Dаn N. Jacobs. «Borodin. Stalin’s Man in China». Harvard University Press. 1981.
Михаил Маркович Грузенберг (так звали этого человека) родился 9 июля 1884 г. в местечке Яновичи Витебской губернии в бедной, как сообщают его краткие биографии, семье.
«Выходец из бедной» («малосостоятельной») еврейской семьи «мелкого» («среднего») «торговца» («комиссионера», «арендатора», «служащего» и т.д.) – такова обычно ни о чем не говорящая, хотя, будь она хоть чуточку правдивей записана в их собственных анкетах, и очень важная по своей сути информация о людях, вышедших из черты оседлости, чтобы – через революцию – оседлать Россию и, взнуздав, поднять ее на дыбы, а затем – закономерно – вздернуть и на дыбу.
Юность Грузенберга, скупо говорится в его биографии, прошла в Лифляндии. Пишут, что в то время он работал в латышских социал-демократических кружках, вступив в 1903 г. в РСДРП. Однако, как нам представляется, уверенность это кажущаяся. На самом деле ранняя его история довольно темная. Есть, например, сведения, что пришел он в РСДРП прямиком из еврейского Бунда, а впоследствии, параллельно с большевицкой партией, состоял еще и в масонской ложе. Всё это вполне вписывается в дальнейшую биографию этого человека.
Пройдя в 1904-1905 гг. партийную выучку в швейцарском Берне, с началом этой первой революции в России он был направлен в Ригу, где занял пост одного из секретарей городского комитета. В этом качестве в декабре 1905 г. он принимал участие в I конференции большевиков в финском Таммерсфорсе, а в апреле 1906-го в IV съезде РСДРП в Стокгольме.
Дела, однако, не заладились и в 1906 г. Грузенберг вынужден был искать убежища в Великобритании, где, как полагают авторы статьи о нем в интернет-энциклопедии «Традиция», его, вероятно, завербовала британская разведка.
Не задержавшись в Англии, вскоре этот человек, причастный, как видим, ко многим весьма влиятельным структурам, отправился за океан.
Однако в США приехал уже не Грузенберг, а «Бородин» – именно под этим псевдонимом он и известен с тех пор. Сначала он учится в университете Вальпараисо (штат Индиана), а потом основывает в Чикаго школу политэмигрантов, став со временем не только известным деятелем российской эмиграции, но и одним из создателей компартии Соединенных Штатов.
В одном из городских еврейских кварталов в США.
Тут же в Штатах Михаил Маркович устроил и свою семейную жизнь. В 1908 г. на партсобрании в Чикаго он познакомился со своей будущей женой – Фаней (Фаиной) Семеновной (Самуиловной) Орлюк. Здесь же родились их дети – Фрэд (1908) и Норман (1911).
В июле 1918 г., по личному указанию Ленина, знавшего Бородина по революционной работе, Троцкий направил его в Швецию.
Тогда же он организовал и обезпечил отправку ленинского «Письма к американским рабочим», написанного 20 августа 1918 г.
«Товарищи! – начиналось оно. – Один русский большевик, участвовавший в революции 1905 года и затем много лет проведший в вашей стране, предложил мне взять на себя доставку моего письма к вам. Я с тем большим удовольствием принял его предложение, что американские революционные пролетарии призваны именно теперь сыграть особенно важную роль, как непримиримые враги империализма американского, самого свежего, самого сильного, самого последнего по участию во всемiрной бойне народов из-за дележа прибылей капиталистов».
О миссии же Бородина в Швецию следует сказать особо. Не случайным было выбранное для нее время: июль 1918 г. Только что (6 июля) в Москве был убит посол Германской Империи при правительстве РСФСР граф Вильгельм фон Мирбах, слишком много знавший о преступных связях Ленина с германскими властями во время войны.
Подготовленную Дзержинским ликвидацию, с санкции «Ильича», было доверено осуществить любимцу «Железного Феликса», известному чекисту Якову Григорьевичу (на самом деле Симхе-Янкеву Гершеву) Блюмкину.
Перед покушением этот провокатор, находившийся, между прочим, в должности начальника «германского» отдела ВЧК, написал письмо с объяснением «мотивов», подвигнувших якобы его на это преступление: «Черносотенцы-антисемиты с начала войны обвиняют евреев в германофильстве, и сейчас возлагают на евреев ответственность за большевицкую политику и за сепаратный мир с немцами. Поэтому протест еврея против предательства России и союзников большевиками в Брест-Литовске представляет особое значение. Я как еврей, как социалист, беру на себя совершение акта, являющегося этим протестом».
Я.Г. Блюмкин (1900–1929).
Другой конец рубить было поручено соплеменнику Блюмкина – Грузенбергу-Бородину. По заданию Ленина, сообщают известные его биографии, тот был направлен Троцким в Швецию для «урегулирования» вопросов, связанных с дореволюционным финансированием партии большевиков». Статья в интернет-энциклопедии «Традиция» уточняет: «решал вопрос об уничтожении компрометирующих банковских документов».
М.М. Бородин. 1919 г.
Однако обосноваться в Швеции, на что, видимо, рассчитывали в Москве, Бородину не дали: в январе 1919 г., сразу же после поражения Германии в войне, его вместе с большевиками В.В. Воровским, М.М. Ливиновым, А.А. Богдановым, А.Л. Шейнман и английским агентом Ми-5 Артуром Рэнсомом выслали из страны.
Биография последнего показывает, что связка эта – не случайность; она заставляет нас повнимательнее присмотреться к связям большевиков с британскими спецслужбами (о чем, применительно к гражданской войне в Сибири и на Дальнем Востоке, мы уже писали).
Артур Рэнсом (1884–1967) – сын профессора истории из Лидса. В 1913-1915 гг. не раз приезжал в Россию в качестве корреспондента газеты «Daily News». В это время он уже был сотрудником Ми-5 (код S76). Во время революции входил в ближайшее окружение большевиков. С М.Н. Покровским и К. Радеком участвовал в разборке секретного архива Министерства иностранных дел Российской Империи и Временного правительства. Ленин и Троцкий давали ему интервью. Разведясь с первой супругой, в 1924 г. он женился на Евгении Петровне Шелепиной – секретаре Троцкого. После высылки из Стокгольма в 1919 г. обосновался сначала в Ревеле, а затем в Риге, был посредником между Эстонским правительством и Литвиновым при заключении перемирия. Совершая с супругой частые поездки между Советской Россией, Англией, скандинавскими и прибалтийскими странами, осуществлял, по просьбе большевиков, перевозку алмазов.
Работники, вроде М.М. Бородина, были у большевиков наперечет: высланного из Стокгольма, его тут же перенаправляют в Мексику – генеральным консулом. За сравнительно непродолжительный срок он сумел создать там компартию и способствовал возникновению Латиноамериканского бюро Коминтерна.
Встречаясь с мексиканским президентом Венустиано Каррансой, Бородин подбросил ему идею антиимпериалистической борьбы. Особой удачей красного дипломата стало знакомство с нашедшим убежище в Мексике индийским эмигрантом-националистом Манабендра Нат Роем (1887–1954), создавшим в декабре 1917 г. Социалистическую партию, преобразованную, после совращения индийца Бородиным в большевизм, в Мексиканскую коммунистическую партию – первую компартию за пределами Советской России.
Дипломат организовал летом 1920 г. поездку Роя в Москву. Там он выступал на II конгрессе Коминтерна, а после остался там для работы: участвовал в создании в 1920 г. в Ташкенте военной и политической школ по подготовке революционных кадров для Азии, а в октябре того же года в основании компартии Индии. В 1922 г. Рой стал членом Исполкома Коминтерна, поступил на учебу в Коммунистический университет трудящихся Востока.
Интересная деталь: именно в честь этого индийца получил свое имя писатель и историк, известный левый диссидент Рой Медведев. Имя ему дал его отец – заведующий кафедрой диалектического и исторического материализма Военно-политической академии, полковой комиссар РККА.
Михаил Маркович Бородин.
Таков был послужной список Михаила Марковича Грузенберга, оказавшегося летом 1921 г. в Берлине. Он – лучшее, как нам кажется, доказательство того, что целью берлинского налета был отнюдь не представитель атамана Семенова, а следователь Н.А. Соколов и документы расследовавшегося им дела по цареубийству. Так же считал и капитан П.П. Булыгин, опиравшийся, как он сам писал, на сведения берлинской полиции.
Американская исследовательница Шэй МакНил в вышедшей в 2001 г. в Нью-Йорке книге «Секретный план спасения Царя» так писала об этом, по ее словам, «доверенном лице Ленина»: «Тот факт, что Майкл Грузенберг был послан в Берлин с заданием похитить записки Соколова, свидетельствует о важности, которую большевицкое руководство придавало этим документам».
Эта берлинская акция показывает, между прочим, и ту систему, которая отстраивалась большевиками в то время. «Таких случаев провокации, – вспоминал князь Н.Д. Жевахов, – было много, и доведенный до совершенства шпионаж чрезвычайно затруднял борьбу с большевиками».
Для каждого, так или иначе интересовавшегося ранней историей советской разведки, стержень ее (имея в виду не только руководство, но и саму заграничную агентуру), цементирующий ее состав – совершенно очевидны. Еще со времен Дзержинского «Лубянка стала создавать закордонную сеть с опорой на еврейскую диаспору». Так говорится в недавней заметке в ежемесячнике «Совершенно секретно» (2017. № 11), посвященной Якову Блюмкину. Почему именно ему? – Потому что созданная именно им шпионская сеть действовала весьма успешно в течение многих десятилетий.
«Рабочие Франции! Посмотрите как на самом деле выглядят коммунистические лидеры!». Французский плакат. 1927 г.
По рекомендации протежировавшего его Дзержинского Блюмкина отправили на учебу в Академию Генштаба РККА, на факультет Востока, где готовили дипломатов и агентуру разведки. В 1923 г. его ввели в Коминтерн для конспиративной работы. В связи с готовившейся революцией в Германии он был командирован туда Зиновьевым для инструктажа и снабжения оружием. В 1928 г. в качестве резидента ОГПУ Блюмкина отправили в Константинпополь. Именно из находившейся поблизости Палестины, по мысли организаторов большевицкой разведки, он должен был организовать шпионскую сеть, которой можно было бы накрыть весь мiр.
Именно в Палестине Блюмкин завербовал Льва Захаровича (Леопольда) Трепера (1904–1982) – руководителя и организатора советской разведсети в Западной Европе, известной в годы второй мiровой войны как «Красная капелла».
Там же под началом Блюмкина набирался опыта в проведении спецопераций Яков Исаакович Серебрянский (1891–1956) – впоследствии один из руководителей разведывательной и диверсионной работы, полковник госбезопасности, с 1924 г. работавшей вместе с женой Полиной Натановной. Именно «группа Яши» 26 января 1930 г. в самом центре Парижа похитила председателя РОВС генерала А.П. Кутепова. По завершении этой операции Серебрянский создал в Европе автономную агентурную структуру, лично завербовав более 200 человек.
Как видим, дело Блюмкина продолжалась и после его ликвидации в ноябре 1929 в лубянских подвалах. Донесла на него, кстати, его любовница Лиза Горская – Эстер Иоэльевна Роценцвейг (1900–1987), более известная как Елизавета Юрьевна Зарубина, советская разведчица, впоследствии подполковник КГБ, о которой мы однажды уже писали:
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/125876.html
Яков Блюмкин. 1928 г.
Дальнейшее развитие заставило руководителей разведки подкорректировать подход к отбору кадров: особое внимание – при сохранении этнического ядра – стали уделять гарантирующей от провала внешности.
«Входит в дом синеглазый чекист...»
Евгений ГОЛОВИН.
Одним из продуктов этого нового подхода был разведчик-нелегал Ян Петрович (Янкель Пинхусович) Черняк (1909–1995) – сын чешского еврея и венгерской еврейки, родом из Черновцов.
«Светловолосый, с голубыми глазами, – пишет о нем его соотечественник Геннадий Гельфер, – он походил на арийца, был красив и обаятелен».
Кстати говоря, место его рождения не было просто одним из пунктов анкеты. Об особой роли восточных румынских провинций (Бессарабии и Буковины), как кадрового резервуара советских спецслужб и Коминтерна, а потом государственных и политических деятелей стран соцлагеря, мы также писали:
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/166262.html
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/166555.html
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/210038.html
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/210516.html
Я.П. Черняк окончил Политехнический институт в Берлине, где вступил в КПГ. В 1931-1932 гг., проходя службу при штабе кавалерийского полка Румынской Королевской армии, переправлял содержание секретных документов в СССР. (Советской разведкой он был завербован еще в 1930 г.) В 1935-1936 гг. проходил обучение в московской разведшколе, после чего выехал в Швейцарию под прикрытием документов корреспондента ТАСС, С 1938 г. жил в Париже, перебравшись в 1940 г. в Лондон. Приезжая в Германию, создал здесь разведывательную сеть, называвшуюся «Крона». В числе агентов были крупный банкир, секретарь министра, глава исследовательского отдела авиаконструкторского бюро, дочь начальника танкового конструкторского бюро, высокопоставленные военные и, как говорят, даже звезда немецкого кино Марика Рёкк. Ни один из агентов никогда не был разоблачен. После войны, занимая должность переводчика ТАСС, не раз привлекался к выполнению разведывательных заданий в Западной Европе. В 1969 г. вышел на пенсию. Указом Президента РФ от 14 декабря 1994 г. Черняку было присвоено звание Героя Российской Федерации.
Именно в этой среде, сам происходя из нее, работал Михаил Маркович Бородин – дипломат и коминтерновец. Одно с другим постоянно входило в непримиримое противоречие.
В 1922 г. под именем Джорджа Брауна его задержали в Глазго, где он нелегально занимался реорганизацией местной компартии. Истинный характер его деятельности был хорошо известен английским спецслужбам, однако после шестимесячного заключения его просто высылают из страны с формулировкой «за нарушение иммиграционных правил».
Короткий отдых в Москве и Михаил Маркович получает новое задание. Под псевдонимом «Товарищ Кирилл» 8 сентября 1923 г. он отправляется в Китай в качестве политического советника ЦИК Гоминьдана (Китайской национальной народной партии), основателем и лидером которой был Сунь Ятсен (1866–1925), ставший личным другом Бородина.
Рассчитывая на финансовую поддержку, китайский лидер мечтал о превращении его страны в мощное государство, которое могло бы занять ведущее место среди мiровых сверхдержав.
М.М. Бородин в Китае.
Первостепенной заботой Бородина стало создание единого фронта Гоминьдана и КПК. Итогом сотрудничества гоминьдановцев и коммунистов стало создание (на советские деньги, разумеется) в 1923 г. Института подготовки крестьянских кадров, одним из директоров которого был Мао Цзэдун, а в 1924 г. Академия Вампу (военной школы для подготовки революционных офицерских кадров), возглавляли которую Чан Кайши и его заместитель по политчасти Чжоу Эньлай.
Были налажены поставки советского вооружения, согласован приезд советских советников.
Вскоре в Кантон прямо из США, где они жили до сих пор, прибыла жена Бородина – Фаня Семеновна (Самуиловна) с сыновьями Фрэдом и Норманом.
«Он был высокого роста, – описывает Михаила Марковича в этот период знавшая его В.В. Вишнякова-Акимова, – носил китель и брюки навыпуск, говорил гулким, густым басом, который шел к его большой, уже слегка отяжелевшей фигуре. Двигался Михаил Маркович легко и бодро, несколько откинувшись назад. У него были черные, уже начавшие редеть волосы, которые он зачесывал на косой пробор».
М.М. Бородин. Февраль 1925 г.
В это время вокруг Бородина в Китае собралось немало интересных людей.
Знаем мы, разумеется, не всех. Но подбор даже тех, чьи имена известны, впечатляет.
Информационным бюро при Бородине руководил Константин Алексеевич Мячин – старый чекист, тот самый «комиссар Яковлев», который по заданию Свердлова вывозил Царскую Семью из Тобольска в Екатеринбург, а в марте 1920 г. в Харбине следил за следователем Н.А. Соколовым, готовя захват материалов дела:
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/238395.html
В 1925 г. в Китай приехала американская журналистка прокоммунистической ориентации Анна Луиза Стронг (1885–1970), познакомившаяся с М.М. Бородиным еще в 1921 г. в СССР. К тому времени она сумела сблизиться с женой Сунь Ятсена – Сун Цинлин (1893–1981), происходившей из китайско-американской семьи.
Еще одним другом супруги Сунь Ятсена был английский разведчик и друг Бородина Артур Рэнсом, часто наведывавшийся в Китай в 1927-1928 гг.
А в декабре 1926 г. здесь появляется Яков Блюмкин, который, по заданию Москвы, помогал только что посетившему СССР генералу Фэн Юйсяну (1892–1948), одному из лидеров левого крыла Гоминьдана, наладить разведку и контрразведку. (Впоследствии этот генерал погиб по дороге на московскую конференцию при довольно странных обстоятельствах: на палубе пассажирского судна «Победа» неподалеку от Ялты – при возгорании …кинопленки.)
Приезд Бородина в Нанчанг. 1926 г.
Со смертью Сунь Ятсена, умершего в Пекине 12 марта 1925 г. от рака печени, многое изменилось. Политическое руководство Гоминьданом перешло к представителю левого крыла этой партии Ван Цзинвэю, однако реальной властью обладал Чан Кайши, руководивший Академией Вампу. В результате Северного похода он объединил Китай. В течение всего девяти месяцев, при финансовой и кадровой поддержке со стороны СССР, он сумел завоевать южный Китай. Всё, однако, закончилось резней красной гвардии в Шанхае в апреле 1927 года.
Вслед за этим, в июне 1927 г. Сталин обратился с призывом к коммунистам Ухани приступить к мобилизации армии рабочих и крестьян. Это встревожило левое гоминьдановское правительство Ухани, которое возглавлял Ван Цзинвэй, заставив его порвать с коммунистами и пойти на союз с Чан Кайши.
Второй слева в первом ряду – М.М. Бородин. Первый справа – Ван Цзинвэй. Архив Бристольского университета.
В результате М.М. Бородин, отозванный из Китая, вынужден был в июле 1927 г. на поезде вместе с американкой Анной Стронг, вдовой Сунь Ятсена и своей семьей отправиться в Москву.
Еще во время своей китайской командировки Михаил Маркович наладил связи с лидером вьетнамских коммунистов Хо Ши Мином. А в ноябре-декабре 1926 г. состоялась его таинственная поездка в Турцию, где он встречался с Кемалем Ататюрком. О чем шли разговоры, неведомо.
М.М. Бородин в Турции.
В 1927 г. представителем Коминтерна в Китае был назначен обращенный Бородиным в Мексике в коммуниста индиец Манабендра Нат Рой. В 1928 г., вернувшись в Москву, он выступил против Сталина, примкнув к бухаринской «правой оппозиции». Получив в мае разрешение на выезд за границу для лечения, больше в СССР Рой не возвращался, будучи исключен в декабре 1929 г. из Коминтерна.
Некоторое время спустя (в 1932-1939 гг.) военным советником Коминтерна в Китае, при Красной крестьянской армии, работал Отто Браун – также хороший знакомый Бородина, участник похищения следственного дела Н.А. Соколова в Берлине в 1921 г.
М.М. Бородин.
По возращении в СССР М.М. Бородин был назначен сначала заместителем наркома труда. Затем, в 1932-1934 гг., работал заместителем директора ТАСС.
По совместительству с 1932 г. он стал главным редактором англоязычной газеты «Moscow News», созданной для ведения пропаганды среди американских инженеров и рабочих, приехавших строить московское метро.
Первый номер газеты вышел еще 5 октября 1930 г. Выходила она первоначально раз в пять дней под эгидой Всесоюзного общества культурной связи с заграницей.
Инициатором и подлинным основателем газеты была известная нам еще по Китаю американская журналистка Анна Луиза Стронг – давняя знакомая М.М. Бородина.
Анна Стронг неоднократно встречалась со Сталиным. Поддерживала коллективизацию, вхождение прибалтийских республик в СССР, установление коммунистических режимов в Восточной Европе. В 1949 г., по личному указанию Сталина, выслана из СССР как «американская шпионка». По возвращении в США ее обвинили в шпионаже в пользу Советского Союза. В 1950-х она выехала в Китай, где прожила оставшуюся жизнь. Поддерживала политику «большого скачка» и «культурную революцию». Будучи одной из ближайших соратниц Мао Цзэдуна, Стронг официально приняли в хунвэйбины, вместе с которыми она участвовала в компании чисток. Скончалась в Пекине в 1970 г.
Что касается М.М. Бородина, то оставаясь на посту главного редактора «Moscow News», он с 1941 г. был еще и главным редактором Совинформбюро.
Черту в его карьере подвел 1949 год. Решением Политбюро ЦК ВКП (б) газета была закрыта, а ее главный редактор предан суду.
В сохранившейся докладной записке первого заместителя начальника Управления пропаганды и агитации ЦК Д.Т. Шепилова, адресованной члену Политбюро А.А. Жданову, читаем: «в газете “Moskow news” русских – один человек, армян – один человек, евреев – 23 человека и прочих – три человека».
Бородин-Грузенберг. Одна из последних фотографий
Точные обстоятельства и причины смерти М.М. Бородина до сих пор не известны. Одна дата (29 мая 1951 г.) не вызывает споров.
По одним сведениям, он сидел в Лефортовской тюрьме, где был расстрелян. По другим – умер в Сибири в одном из исправительно-трудовых лагерей, приготовленных ленинцами когда-то для других…
Как бы то ни было, одна из пуль, выпущенных ими когда-то в Россию, а заодно и в весь тот мiр, который не желал жить по придуманным ими правилам, – нашла, наконец, достойное применение.
Продолжение следует.