Подарок И.А Чурикову в день ангела от юродивого Мити Козельского (Дмитрия Попова, по прозвищу «Коляба», согласно дарованной Государем фамилии – Ознобышин) и иеромонаха Мардария (Ускоковича, 1889†1935), уроженца Черногории, скончавшего свои дни епископом Американским и Канадским. Картина представляет собой коллаж с фотографии 1910 г. Надпись гласит: «Братец Иоанн Самарский. От Мити Козельского. 15.1.1914 г.» Чуриков попирает символ пьянства – зеленого змия. Слева от него изображены «отрезвившиеся», справа – «алкоголики». Каждого пришедшего к нему 15 января 1914 г. поздравить с именинами Иван Алексеевич одаривал яблоком. Всего их было роздано шесть тысяч штук. Митя Козельский неоднократно посещал Вырицу и Обухово. В 1929 г. он был осужден по процессу чуриковцев и погиб в Соловецком лагере.
Не мытьем, так катаньем (продолжение)
Именно после этого инцидента церковная печать заняла по отношению к И.А. Чурикову единодушно критическую позицию. В июне 1912 г. миссионерский совет Петербургской епархии призвал духовенство объявлять прихожанам после службы о недопустимости посещения бесед И.А. Чурикова. Даже общение его со своими давними приверженцами было практически запрещено. У дома «Общества народных трезвенников» был выставлен полицейский пост. Дозволялся только прием записок, да и то только по понедельникам с шести утра до двух дня. В записках его просили помочь избавиться от пьянства. В ответ просители получали в кулечке три кусочка сахара («как символ перехода от горькой жизни к сладкой»). Больные – небольшой пузыречек с древесным маслицем, которым они сами должны были помазываться и по вере их получать просимое от Бога. Табакокуры – ладан. Каждый гостинец сопровождался небольшим письменным наставлением. И всё это совершенно безвозмездно. Позднее некоторые потерявшие совесть миссионеры выдавали это за введение якобы «братцем Иоанном» своего причастия, не взирая на то, что в православной традиции такие дары всегда были. Вспомним, например, знаменитые сухарики Батюшки Серафима. Помню я сам, приезжая к старцу Николаю Псковоезерскому на остров, не раз получал из его рук то буханку хлеба, то банку рыбных консервов. Сам И.А. Чуриков впоследствии твердо заявлял: «…Такого перехода от Св. Тайн на сахар я не хотел. Всё это произошло от ропота духовных лиц».
Иван Алексеевич долго терпел эти воздвигнутые на него гонения, подчиняясь требованиям как светских, так и духовных властей. Вскоре, однако, его ждал новый удар: 2 ноября 1912 г. скончался Петербургский митрополит Антоний. Его место занял митрополит Владимiр (Богоявленский), сменивший епархиального миссионера: место Д.И. Боголюбова занял И.Г. Айвазов (1872†1964).
Иван Георгиевич принадлежал к сторонникам весьма широкого толкования т.н. «хлыстовства», к которому он безоговорочно причислял иоаннитов, Г.Е. Распутина и чуриковцев. С митрополитом Владимiром миссионер близко сошелся в бытность того еще на Московской кафедре и как раз на хлыстовской проблеме: «С так называемыми “братцами” и их “беседками” митрополит Владимiр уже имел ближайшее соприкосновение еще в Самарской епархии. Вот почему он сразу опознал подлинный облик и московских “братцев”, выучеников Самарского “братца” Чурикова. За православною личиною “братцев” митрополит Владимiр ясно увидел старых хлыстов, самых опасных врагов Церкви, опасных именно своею показною православною внешностью, манящею к ним православных. И вот митрополит Владимiр начал решительную борьбу с московскими “братцами”».
Однако, чтобы поосновательнее решить вопрос с И.А. Чуриквым (дабы тот в очередной раз не сорвался с крючка), требовалось определенное время. Благодаря существовавшей в России давней практике такой повод был. Ждали Великого Поста, когда Иван Алексеевич должен был пойти в церковь на исповедь. Однако тот тоже хорошо понимал, что его там ожидает. В храм он не пошел, объяснив это следующим образом: «Я 20 лет ходил к пастырям, исповедался и причащался у них, до тех пор, пока местный священник Колесников не устроил скандал на моей бесе¬де и не разогнал три тысячи человек трезвенников. Мои беседы были закрыты, а Колесников награжден золотым крестом, этим они убили во мне веру в них. И теперь я не могу им верить и ходить к ним, пока они не примирятся со мною».
29 сентября 1915 г. о. Иоанн Колесников действительно был переведен в храм иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радости» за Литейным двором (Воскресенский проспект, 3) и возведен в сан протоиерея. Служба его там продолжалась до 29 июня 1917 г.
Возможно, И.А. Чурикову казалось, что он упредил готовившийся удар, однако угодил в другую ловушку. 4 февраля 1914 г. он был вызван в епархиальное управление, где в присутствии епископа Никандра, председателя Епархиального миссионерского совета, его допрашивал И.Г. Айвазов, выдвинувший против него позволявшее классифицировать Ивана Алексеевича как хлыста обвинение: «Вас почитают за Христа. Из писем, адресованных на ваше имя, имеющихся у меня, видно, что вас прямо обоготворяют». Позиция противников И.А. Чурикова в церковной среде странным образом совпала с мнением либеральной богоискательской интеллигенции. Так небезызвестный Д.В. Философов писал об «обоготворении Иванушки», толкуя о народном ницшеанстве наоборот, когда «сверхчеловека обоготворяют при помощи христианства». Этот участник любовного треугольника (Мережковский-Гиппиус-Философов) называл Ивана Алексеевича народным эквивалентом сверхчеловека, русским воплощением Заратустры. Совпадая по сути, эти оценки миссионера и богоискателя, разнились лишь в знаке оценки самого явления, воспринимаемого, впрочем, и теми и другими в искаженном свете.
Вечером 4 марта 1914 г. в Александро-Невской Лавре состоялось заседание Епархиального миссионерского совета, на которое был приглашен и И.А. Чуриков. Он категорически отвергал возводимые на него обвинения, основанные на «неточностях» при записи его слов в журнале миссионерского совета и даже на свидетельствах газетных статей, что, зная степень добросовестности журналистов, было вообще делом вопиющим и не могло даже подлежать серьезному обсуждению, особенно в таком деле. Однако Ивана Алексеевича слушали только для вида. Дело завели не для того, чтобы разбираться, а с целью покончить с проблемой раз и навсегда.
Но, зададимся вопросом, насколько вообще были основательны все эти обвинения?
«Сам Чуриков, – писали очевидцы, – постоянно останавливал своих ревностных восхвалителей: “Что вы меня восхваляете? Вас исцелил Господь по вере вашей, а я только напомнил вам о Христе и о Его учении. Исполните заповеди Господни и вас Христос не оставит милостию”…»
Понимали это и те представители церковной иерархии, кто желал того. В марте 1914 г. И.А. Чуриков на Епархиальном миссионерском совете рассказал о своей беседе с Петербургским митрополитом Антонием: «С 1894 года до 1905 года я посылал для отрезвления приходивших ко мне людей в Св. Церковь со словами: “Идите ко священнику, исповедуйтесь и причаститесь во оставление дурных привычек”. И когда это отрезвление народа предалось большей гласности, то митрополит Антоний призвал меня к себе и сказал:
– На вас подымается ропот и жалобы среди духовенства.
– За что же на меня роптать? – спросил я, – я посылаю людей в церковь за исцелением к Св. Тайнам.
– Да, правда, – отвечал Владыка Антоний, – вы посылаете людей в церковь за отрезвлением к Св. Тайнам, и Св. Тайны исцеляют их от пьянства и болезней, но народ приписывает вам славу, поэтому советую вам прекратить личные приемы».
На самом деле многие страждущие запомнили сказанное им И.А. Чуриковым на всю жизнь, записав состоявшийся между ними разговор в назидание единомышленникам и потомкам:
–Что ты от Бога хочешь?
– Хочу, чтобы не пить вина, жить с семейством, которое я через пьянство давно потерял. Я очень страдаю от вина, не могу, чтобы не пить.
– Да, это можно. Всё возможно верующему. Веришь ли в Бога?
– Нет, ругал Его скверными словами.
– Господь сказал, если только будете веровать, что только попросите у Отца Моего Небесного во Имя Мое, будет вам.
– Помолись, чтобы мне веровать хоть немного.
– И вы хотите что-нибудь получить от меня? Нет у меня ничего, кроме этого: давайте попросите у Бога, я верю, по вере вашей даст вам Господь.
Помолились. Братец дал просфорку со святой водой и сказал:
– Исцеляет вас Господь на этом святом хлебе и на этой святой воде заключил с вами договор работать Господу. Вам надо сейчас дать причастие, но я простой человек, я не в силе этого делать, примите хоть это пока.. Это тоже из Церкви. Батюшка над эти тоже совершал молитвы.
Однако никого все эти «детали» уже не интересовали. В июле 1914 г. епархиальное начальство подвергло И.А. Чурикова отлучению от Причастия «впредь до искреннего раскаяния его в своих заблуждениях и объявления им полного послушания церковной власти». Однако через несколько дней началась Великая война и стало уже не до хлыстов и не до трезвенников.
Продолжение следует.